Мехоун. Ты что же думаешь, что меня так легко прикончить с одного удара заступом? (Снова принимается колотить Кристи.)
Пегин (в упор глядит на Кристи). Так ты, стало быть, все врал, когда уверял вас, что ты его пополам разрубил, — оказывается, ничего подобного.
Кристи (завладевает палкой Мехоуна). Он не отец мне. Это какой-то буйный помешанный, от которого бежать нужно. (Указывает на вдову Куин.) Вон она знает, что это правда.
Толпа. Ты что, Пегин надуть хочешь? Выходит, вдова Куин его уже нынче видела и ты это знал? Лгун ты и обманщик, вот что!
Кристи (пораженный как громом). Сам он обманщик — растянулся на земле с проломленным черепом и мертвым прикинулся.
Мехоун. Что ты видел? Ты бросился бежать со всех ног в гору, прежде чем я успел прийти в себя от удивления, что ты на такое дело решился.
Пегин. И подумать только, как мы все здесь за ним ухаживали и с ним носились, а он ровнешенько ничего не сделал — только тюкнул его легонько по башке и со всех ног бросился бежать, весь в холодном поту со страху. Убирайся вон отсюда сейчас же!
Кристи (жалобно). Ты видела сегодня, на что я способен, так спаси же меня теперь от этого старика. Почему тебе так загорелось вдруг меня прогнать от себя, почему ты хочешь моей погибели?
Пегин. Потому что во мне все горит от такой обиды, от такого предательства, мне теперь даже подумать дико, что всего полчаса тому назад я тебя держала в своем сердце. (Мехоуну.) Убери его отсюда, мне перед людьми совестно, что я из себя выхожу из-за такого дрянного хвастунишки, из-за такого дурака безмозглого.
Мехоун. Ну вставай, пойдем со мной на расправу.
Толпа (насмехаясь над Кристи). Вон он, герой-то! Вон он молодец, который думал нами всеми командовать здесь в Мейо! Отделай его по первое число, папаша.
Кристи (поднимается в страхе и смущении). Что вы ко мне привязались, за что вы меня мучите? Да разрази меня гром небесный на этом самом месте, если я когда кого пальцем тронул, кроме того единственного раза, что я его ударил.
Мехоун (громко). Вот это-то и плохо. Если ты никого не обидел, стало быть — грош тебе цена. И разве не от таких вот, как ты, все зло на свете происходит?
Кристи (вздымает руки). Во имя господа всемогущего…
Мехоун. Не гневи ты бога. Ты хочешь, чтобы он наслал на нас засуху, лихорадку, куриную слепоту и холеру?
Кристи (вдове Куин). Приди хоть ты ко мне на помощь — стань здесь между нами.
Вдова Куин. Я уж, кажется, слава тебе господи, сделала все, что могла. Больше я уже ничего не могу.
Кристи (в отчаянии озирается кругом). И что же теперь — мне опять возвращаться на прежнюю каторгу? Или сделаться мне бродягой и скитаться по работным домам да по большим дорогам и глотать осеннюю придорожную пыль, или дрожать весной в стужу, когда ветер свистит у тебя между ребрами?
Сара. Попроси Пегин тебе помочь. Девичий нрав переменчив.
Кристи. Не буду я ее просить. Красота ее — для меня одна мука, хоть и хороша она так, что сам полуночный месяц — и тот бы горд был и счастлив, если бы встретил ее здесь среди вереска на Килских холмах. И к чему я притащился сюда, чтобы только от одного взгляда ее мне всю душу огнем опалило?
Пегин (Мехоуну, порывисто, боясь расплакаться). Уведи его поскорей, а то я, право, подговорю парней, чтобы они с ним разделались.
Мехоун (подходит к нему, размахивая палкой). Ну идем, если не хочешь, чтобы я с тебя шкуру опустил здесь же, при всем честном народе.
Пегин (смеясь сквозь слезы). Так ему и надо, чтобы весь свет видел, как его драть будут, этого мерзкого лгунишку, который тут разыгрывал из себя героя и грозу всех людей.
Кристи (Мехоуну, очень резко). Отстань от меня!
Толпа. Так, так. Ну-ка, Кристи, смелее! Вот будет весело, если они оба подерутся.
Мехоун (старается ухватить его за ворот). А ну-ка, подойди ко мне.
Кристи (еще более угрожающе). Отстань от меня, — тебе говорят!
Мехоун. Я, может, и отстану, когда тебе ноги переломаю и на заднице синяков наставлю.
Толпа. А ну давай! Чего еще ждать! Я ставлю на старика! Ну, ты, молодец, начинай!
Кристи (тихим голосом, но с чрезвычайной силой). Заткнитесь. Вы из меня нынче сделали героя — и только потому, что попались на мою ложь. А теперь я начинаю думать, что, как ни худо быть одиноким на этом свете, еще хуже, пожалуй, якшаться с такими дураками, как вы.