— Деньги я привез, оружие сегодня заложат в тайник у старой мельницы. Когда сможете забрать? — Степан говорил негромко, словно к чему-то прислушиваясь.
— А завтра и заберем, товарищ Степан, — обрадованно заверил собеседника Георгий.
— Тогда — деньги, — Степан встал со стула и начал расстегивать косоворотку.
— Стоп, — махнул рукой Георгий. — Ну ка… — он быстро проскользнул к двери и прислушался. — Лестница. Скрипит, — контрастировал Семецкий. Степан молча развернулся и выхватил спрятанный где-то за спиной небольшой компактный револьвер.
— Брось, Степа, — остановил его Георгий. — Дверь дубовая, хотя и тонкая. Так что твой «бульдог[34]» в ней даже дырки не сделает, пуля застрянет. А если в щели попадешь, то никого не заденешь. Помоги лучше сдвинуть стол.
Похоже за дверью расслышали шум от передвигаемой мебели, особенно, от опрокинутого набок стола. Отчего совсем перестали маскироваться. Теперь на лестнице вовсю бухали сапогами и звенели ножнами уставных шашек. Пока там развлекались этим звоном, Семецкий открыл прикрытый столом тайник под полом и достал оттуда два пистолета Браунинга.
— Держи, Семен. Этот лучше твоего револьвера будет, — отдал он один Степану.
— Господин Семецкий, открывайте, полиция! — одновременно с криком кто-то изо всех сил ударил в дверь, пытаясь ее вышибить.
Когда в дом пытаются вломиться с таким криком, люди с темной совестью пытаются убежать или стреляют[35]. Хотя эсеры свою совесть темной не считали. Наоборот, полагали полицейских силами зла, а себя борцами за справедливость… но стрелять начали именно эсеры. Тридцать восьмой калибр (9 мм), да еще под бездымный порох — это не шутка. Пули пробили дубовое полотно, словно бумагу. За дверью загремело, похоже, кто-то упал вниз по лестнице. Но через мгновение загрохотали ответные выстрелы, разносившие полотно двери в щепки. Полицейские стреляли из револьверов Смит-Вессона, патронами с дымным порохом. Поэтому после нескольких выстрелов просто вынуждены были прекратить стрельбу, иначе им на лестнице просто стало бы нечем дышать. Да и обзор от порохового дыма совершенно не улучшился.
— Сдавайтесь! — крикнул кто-то из-за двери. — Вы окружены, сопротивление бесполезно!
— Чтоб вас жеребцы вместо кобыл поимели! — ответил им Степан. И грязно выругался, словно моряк.
В ответ прозвучала еще пара выстрелов, окончательно доломавших верхнюю часть дверного полотна.
— Что будем делать? — приподнявшись над опрокинутым набок столом и дважды выстрелив в дверь, Степан-Семен-Иосиф посмотрел на Георгия.
— Уйдем крышами. Направо по крыше, а там спрыгнешь на сараи и по ним на соседнюю улицу, — приподняв пистолет над столешницей, выстрелил куда-то в сторону двери Семецкий. — Я стреляю, ты к окну. Давай! — закричал Семецкий, одновременно снова открыв огонь.
Выстрелы слились в почти пулеметную очередь. Под этот аккомпанемент Степан, бросив свой пистолет Георгию, вскочил и помчался к окну. Распахнул его и начал вылезать на крушу, когда раздались ответные выстрелы. На фоне глуховато звучавших выстрелов из револьверов полиции резко выделялись выстрелы браунинга Семецкого и ответные выстрелы из чего-то аналогичного ему из-за двери. Одна из пуль нового оружия пробила не только дверь, но и столешницу и на излете зацепила ногу Григория. Заставив резко дернуться от боли. Отчего пара последних выстрелов Семецкого ушла в потолок.
Развернувшись, чтобы взять запасной магазин, Григорий от неожиданности чуть не выронил пистолет. Степан, который по его мнению, уже должен был бежать по крыше к сараям, висел в окошке неподвижно и на полу под ним расплывалась небольшая темно-красная лужица.
— Сатрапы царские! Чтоб вам всем…! — заряжая браунинг выкрикнул Георгий. После чего начал стрелять в сторону двери, размеренно и неторопливо, считая каждый выстрел и одновременно во весь голос крича — напевая любимую песню. — Черный ворон, что ты вьешься, над моею головой! — выстрел, — А, сволочи! Ты добычи не дождешься, черный ворон, я не твой! — выстрел… Полицейские не стреляли, как думал Семецкий, ожидая, пока у него не закончатся патроны. Он как чувствовал возможные неприятности, получив сообщение от прибытии курьера, поэтому заранее снарядил целых четыре магазина. В тайнике лежало еще четырнадцать патронов россыпью. Вот только времени на снаряжение ими ему точно не дадут, уверенно подумал Григорий, выпустив седьмой патрон в сторону двери и заканчивая петь. — Черный ворон… весь я твой…
Додумать планы и допеть песню ему уже не удалось. В окно поверх тела Степана заглянуло дуло револьвера и семь выстрелов, заполнивших комнату дымом сгоревшего пороха, завершили этот затянувшийся кровавый фарс…
34
«Бульдог» — тип карманного револьвера, производимого во многих странах как гражданское и полицейского оружие. Изготавливались под разные патроны, в том числе малокалиберные, и с дымным и бездымным порохом. В данном случае имеется ввиду револьвер 32 калибра (7,62 мм)под дымный порох с чисто свинцовой пулей, относительно компактный, но маломощный.