— Будем стараться, Эраст Петрович, так и передайте его светлости, — согласился ротмистр.
И, едва успев распрощаться с секретарем, окунулся в работу. Или, скорее в ее имитацию, так как бурная деятельность охранного отделения закончилась фактически ничем. Жандармам так и не удалось узнать ничего о целях приезда курьера и составе эсеровской ячейки. Впрочем, Федорова это не спасло. Начальство не гневалось, а вот один из уцелевших эсеров, разнорабочий из крестьян, Егор Панкратов, сильно осерчал на ротмистра. Почему-то посчитав именно его главным виновником смерти своего лучшего друга и наставника Георгия Семецкого. Где и каким путем он раздобыл револьвер, следствие так и не установило. Ну, а дальше все произошло до ужаса банально. Возвращавшегося из губернского присутствия на извозчике ротмистра, воинственный эсер дождался у ворот во двор дома купца Симорина.
Поскольку канцелярия охранного отделения находилась по-прежнему во дворе, его приняли за нового агента, дожидающегося начальника. А спросить и проверить никто не рискнул, опасаясь влезть не в свое дело. Так что Панкратов спокойно дождался, пока ротмистр сойдет на землю, окликнул его. И всадил в повернувшегося к нему Федорова[36] весь барабан. После чего бросил револьвер и спокойно ушел. Возможно, его бы даже и не нашли, если бы не филер, запомнивший Егора в лицо. Поиски увенчались успехом и через три дня Панкратова задержали в его родном селе Шевыревка. По итогам следствия и суда отправился убийца жандармов на сахалинскую каторгу.
А вместо неудачливого ротмистра в Саратов приехал новый глава охранного отделения — штабс-ротмистр Александр Павлович Мартынов. Москвич, но с опытом работы в столице, Мартынов согласился поехать в незнакомое ему Поволжье налаживать работу местного охранного отделения. Хотя сделавший ему протекцию при переводе в Санкт-Петербург генерал Иванов, в свое время послуживший в железнодорожном отделении Саратовской жандармерии, отговаривал его от этой должности.
— Куда? В Саратов? Поздравляю! Вас там непременно убьют! — встретив Мартынова, сразу заявил он. Разговаривали они долго. Но Мартынов жаждал настоящей сыскной работы и после беседы у начальника Департамента полиции действительного статского советника Трусевича назначение принял без колебаний.
Оставив семью в столице и известив о прибытии будущих сослуживцев телеграммой, отравленной на адрес охранного отделения, Александр Павлович отправился в дорогу, переодевшись в статский[37] костюм. С самого начала новый начальник охранного отделения решил соблюдать конспирацию и ходить без мундира, в целях предупреждения покушений со стороны местных революционеров. Забегая вперед. надо заметить, что замысел его увенчался успехом: пробыв больше пяти лет в Саратове на острие борьбы с революционерами, Мартынов остался практически неизвестным ни местному обществу, ни местным подпольным ячейкам. Перед самым отъездом из Саратова в Москву жена Мартынова приняла участие в собачьей выставке и один местный сплетник с говорящей фамилией Арапов, проявил интерес к ее собаке.
Когда полицмейстер Дьяконов сказал ему, что испанский пудель принадлежит начальнику местного охранного отделения, тот немедленно пристал к нему с просьбой представить его Мартынову. Кадет был уязвлен в самых лучших чувствах: как так могло получиться, что на протяжении пяти лет рядом с ним жил и работал главный охранник Саратова, а он даже и представления не имел, как он выглядит. Дьяконов, получив согласие самого Мартынова, на другой день издали показал его Арапову: вот он, мол, наш начальник охранки. Арапов снял шапку и перекрестился:
— Ну, вот, наконец-то сподобился!
Надо признать, Мартынов с неиссякаемой энергией и упорством рубил «гидре революции» головы: срубит голову, вырастают две-три новые; через некоторое время искоренит и эти две организации — на их месте появляются еще. Так продолжалось несколько лет, пока к тринадцатому году революционное подполье обессилело под ударами охранки и больше не воспроизводилось.
Вот только схрон с закупленным на японские деньги оружием так и лежал все это время в том месте, куда его доставили…
Наступление
36
В нашей реальности ротмистр Федоров благополучно сдал должность Мартынову и погиб приммерно через месяц во время покушения на премьер-министра Столыпина.