— Коз-зёл! — прошипела за моей спиной девушка.
— Предлагаю всем спокойно разойтись. Мы с моими приятелями уже уходим, — он кивнул своим дружкам, призывая следовать за ним, и поспешил к дверям, где ему на плечо опустилась рука Андрея, от тяжести которой он аж присел.
— Не торопитесь, господин Дворницкий, — прорычал он, — Вы со своими друзьями самым наглым образом прервали отдых моего друга. Причинили определённые неудобства и ему, и мне, которому пришлось прервать свой обед для его поиска, и уж тем более несравненной госпоже Ярославе. Угрозы какие-то тут произносили, а теперь просто собираетесь уйти? Вы за кого нас принимаете? За шваль подзаборную, которая всё стерпит? Так легко вы теперь не отделаетесь! — он сжал ему плечо и тот взвыл.
— Да-да, вы разумеется правы, я всё понял! Предлагаю достойную компенсацию вам и вашим друзьям за доставленные неудобства. По десять тысяч каждому!
— Ты в конец охренел?! — гневно прорычал ему в ухо Радченко, — Это по твоему достойная компенсация? Да я в день больше трачу! Жалкая подачка! Удавлю, гнида… — встряхнул он его.
— Я оговорился… по сто… — жалобно просипел тощий.
— Вот! Совсем другое дело, — довольно проурчал Андрей, ласково похлопывая его по спине, от чего того ощутимо потряхивало, — Завтра же деньги должны быть. Иначе мы вернёмся к нашему разговору… — многообещающе закончил он.
— Подожди, не отпускай его, — попросил я Андрея. В голову пришла неожиданная идея. Радченко кивнул и слегка того приподнял.
— Сколько вы должны денег его отцу, если не секрет? — повернулся я к Ярославе.
— Пять миллионов, — тихо ответила она, опустив голову, — Отцу срочно понадобились деньги для расширения бизнеса, а Дворницкие предложили хороший процент. У них один из крупнейших банков в стране. Вот только отец не обратил внимания на один пункт в договоре мелким шрифтом, что они имеют право потребовать рассчитаться досрочно, что в итоге и потребовали… Другие банки в срочном заёме отказали. Видимо, в сговоре с ними. Как выход из положения, Дворницкие согласились подождать, если бы я вышла замуж за это ничтожество. Даже не простить долг, а всего лишь подождать! С-скоты… Я отказалась. И вот результат…
— А зачем им эта свадьба? — не понял я, — Они же явно намного богаче вас?
— Но по положению намного ниже нас… — грустно улыбнулась она.
— Я понял… Как ты смотришь на то, чтобы помочь твоему отцу рассчитаться с долгом? Но при этом твоя репутация может пострадать… — спросил я, внимательно глядя на девушку.
— Плевать мне на репутацию, если это действительно поможет! — вскинулась она.
— Отлично. Так я и думал, — кивнул я своим мыслям и повернулся к мелкому подонку, даже не пытавшемуся трепыхаться в руке Андрея, — Ну что, говнюк, готов отправиться нары полировать?
— Что вы имеете виду? — жалобно простонал он.
— В тюрьму, говорю, готов отправиться? Нападение на дворянку с попыткой изнасилования… Лет на пятнадцать потянет.
— Ей никто не поверит! — с неожиданной яростью вдруг откликнулся он. Даже вроде вырваться попытался, но Андрей тут же его хорошенько встряхнул, и он опять обессиленно повис.
— Поверят, — усмехнулся я, — Я выступлю на её стороне свидетелем и слово наследника Морозовых явно будет более весомым, чем слово какого-то ростовщика. Господин Радченко, думаю, тоже на её стороне выступит, — тут Андрей молча кивнул, — К тому же, мы прямо сейчас пойдём в медкабинет и снимем побои. Вон у неё синяки на руках, на шее, царапины. Поверь, этого будет больше чем достаточно для того, чтобы на долго тебя запрячь за решётку. А какой это удар нанесёт по репутации вашей семьи… И представить страшно. С твоим отцом больше никто не захочет иметь дело. Акции банка моментально упадут в цене. Последствия этого хорошо себе представляешь?
— Представляю… — печально поник тот, — Чего вы хотите?
— Лично я — ничего, кроме тех ста тысяч, что ты пообещал мне и моему другу. А вот долг отцу госпоже Ярославы вам придётся простить. Иначе уже завтра ты окажешься за решёткой. И никакие связи вашей семьи тебе не помогут. Я лично позабочусь об этом.
Дворницкий молчал. Он бессильно висел в руке Андрея и яростно сверлил меня взглядом.
— Быстрее думай! — рявкнул я, — Три секунды на размышление! Две… одна…
— Я согласен! — выкрикнул тот.