После пяти повторов я позволил себе небольшой перерыв и переместился на лавку, тяжело дыша и обливаясь потом. Удобствами карцер, конечно, не блистал. Небольшая каменная коробка, где-то два с половиной на полтора метра размером, с узкой лавкой и туалетом с рукомойником в углу, с решеткой вместо двери и высоким, под три метра, потолком, в центре которого сиротливо тускло горела лампочка. Я уже собрался было встать и продолжить занятия, как из-за решетки донеслись гулкие шаги. Через несколько секунд к камере подошёл высокий тощий парень с волосами соломенного цвета и подносом в руках.
– Ваше сиятельство, кушать подано! – он с шутливым поклоном вошел внутрь и прямо на пол поставил поднос. – Сегодня у нас в меню минеральная вода из артезианских скважин Закарпатья и изысканнейшие, нежнейшие французские сухари из муки высшего сорта! Извольте-с отведать!
– Шут, – беззлобно проворчал я. У него был до того комичный образ, что сердиться на него было совершенно невозможно. Он прямо излучал какую-то положительную энергетику. Даже удивительно было, что подобного человека приставили к разносу еды… Эм-м. Как правильно-то будет в данном случае? Арестантам? Заключенным? Задержанным? Да похрен, в общем. Я взял с подноса воду и сухари, он наклонился за ним и, сделав вид, что замешкался, отвернувшись от камеры, прошептал: – Я тут плитку шоколада притащил, положу в мёртвый сектор, подкрепись.
– Спасибо, друг, но не надо, – шепнул я в ответ, хотя моё тело было категорически не согласно с таким моим решением, а рот тут же наполнился слюной, стоило только подумать о шоколаде. Чувствую, долго я ещё от этой зависимости не избавлюсь.
– Ну смотри. Решай сам, – и он пошёл к выходу. – Если передумаешь, шепни в следующий раз.
Я медленно, растягивая удовольствие, сгрыз сухари и выпил полстакана воды мелкими глотками, оставив остальное на потом. Ну что ж, хорош отдыхать, продолжим заниматься, и я приступил к новой серии приседаний.
– Что скажете, Инна Алексеевна? – директор устало отодвинулся от монитора, на котором подопечный закончил приседать и начал избивать кулаками воздух. В исполнении этого жирного тела смотрелось всё это довольно смешно, вот только ни единой усмешки за всё время просмотра не появилось ни у директора, ни у медсестры. Они вот уже почти час не отрывали взгляд от монитора, на котором некий Михаил Тормашев почти без перерывов занимался спортом.
– Скажу, что это весьма… интересно, Дмитрий Сергеевич, – неожиданно серьёзным тоном, без всяких признаков своей обычной издёвки ответила медсестра, не отвлекаясь от просмотра. – Мы явно наблюдаем существенное изменение личности пациента после серьёзной травмы. Прямо как будто другой человек перед нами… Всё это требует более глубокого изучения. Крайне желательно перевести его в наш центр.
– Исключено! – резко оборвал ее директор и, тут же спохватившись, попытался исправиться: – Извините за резкость, но в данном случае это действительно исключено. У мальчика очень, эм-м… – на секунду замялся он, формулируя мысль: – Влиятельные родственники, которые поставили жесткие условия его нахождения здесь. Отсюда его могут забрать только они.
– М-да? Это мы ещё посмотрим. Вы же знаете, какие связи у нашего центра. Думаю, мы сумеем их убедить, – хищно улыбнулась Инна.
– Поверьте, у этих людей связи и влияние ничуть не меньше, чем у вашего центра. Но всё в ваших руках. Сумеете с ними договориться – ради бога. Мешать не стану, – мягко улыбнулся в ответ директор. Он бы годовой зарплаты не пожалел, чтобы увидеть, как центр будет договариваться с этими людьми. Хотя-я… Нет. Лучше не лезть во всё это.
– И, кстати, Инна Алексеевна, вы же смотрели записи с камер и видели, что это сделал не он. Зачем вы решили его в карцер отправить?
– А я и не собиралась его туда отправлять, – Инна чуть виновато отвела взгляд в сторону. – Уж слишком сильно изменился ваш подопечный. Мне было интересно, как он себя поведёт в стрессовой ситуации. Я ожидала, что если на него посильнее надавить, то исходная личность вернётся. Неуверенность в себе, трусость проявят себя. Но нет… Не сработало, и это очень странно… Но не скажу, что это было зря. За его поведением в карцере тоже очень интересно наблюдать.
– Он как будто даже рад, что оказался там… – тихо пробормотал директор, продолжая следить на мониторе за подопечным.
– Так и есть, – согласилась с ним девушка. – Он явно доволен тем, что попал сюда и ему не нужно идти на отработки. Вывести бы его из этой зоны комфорта…