– А чо? Классная идея. Слышал, что тебе Лом сказал? Хрюкай давай! Народ жаждет зрелищ! – опять заржал Кирпич. Я чуть отодвинулся от него в сторону и наконец встал, держа в руках поднос. Зрелищ, говоришь, жаждешь, сука? Будут тебе зрелища! Я размахнулся и вломил ему подносом по морде. К моему удивлению, пластмассовый поднос выдержал и не сломался. Явно не ожидавший отпора придурок среагировать не успел и схватился рукой за нос, откуда тоненьким ручейком потекла кровь.
– Ах ты с-су… – договорить он не успел.
Я решил ещё раз проверить поднос на прочность и с размаху втащил ему изо всех сил. В этот раз поднос не выдержал и разлетелся на несколько кусков. Противник, похоже, тоже не выдержал подобного удара и поплыл, свалившись вместе со стулом. Его дружки наконец пришли в себя и вскочили с мест.
– Сидеть! – неожиданно рявкнул на них подошедший мужчина неприметной внешности, среднего роста и не особо крепкого сложения. Так что для меня даже удивительным стало, что придурки тут же упали обратно на свои места. – Это не ваше дело. Двое дерутся, третий не встревай. Этому дебилу, когда придёт в себя, скажите, что его ждет недельная отработка у меня за то, что начал свару в столовой. Ты… – взглянул он на меня, – иди на место. Начал не ты, так что наказания не будет. Да и удивил ты меня, парень. В первый раз вижу, что ты ответить решил. – Он развернулся и ушёл, я же побрёл обратно к раздаче.
Жрать хотелось неимоверно.
– Ты труп, понял? – подал голос кто-то из компании, но я даже голову не повернул в их сторону. Насчёт них потом подумаю. Не до этого.
На раздаче меня ждал сюрприз. Выдача пищи уже прекратилась. Когда я попробовал объяснить, что моя еда упала, хотя зачем вообще объяснять, они и так прекрасно все видели, думаю, ко мне подошла Грымза.
– Нечего здесь делать, Тормашев. Ты свою порцию получил. Всё, свободен. Куда там у тебя делась твоя еда – это уже твои проблемы. Здесь тебе не ресторан. Понял?
– Понял, – угрюмо проворчал я и отошёл. Тут я увидел, что Глиста со Шкетом машут мне рукой, и подошёл к ним.
– На, держи, – Глиста пододвинул мне свой суп, а Шкет поделился котлетой.
– Спасибо… – я набросился на еду.
– Ну ты сегодня учудил… – выдохнул Шкет, недоверчиво глядя на меня, – Вот вообще тебя не узнаю. Чтобы ты кому-то дал ответку? Да не просто кому-то, а Кирпичу? Да ты конченый псих, оказывается. Ты же понимаешь, что он просто так этого не оставит? Он же отмороженный на всю голову!
– Да я и сам себя не узнаю, – доев суп, я отодвинул тарелку и осторожно начал излагать свою версию событий: – Мне же вчера крепко по башке прилетело. Черепно-мозговая травма была, и я теперь ни хрена не помню. Кто я, где нахожусь, даже который сейчас год… вообще ничего не помню.
– Охренеть! – изумленно выдохнул Шкет.
– А нас? Нас-то ты хоть узнаёшь?! – чуть не подпрыгнул возбуждённо Глиста.
– Нет, ребят. Уж извините, но и вас не узнаю. Никого не узнаю.
– Так. Медичке сказал? – как-то весь подобрался Шкет.
– Нет ещё, – мотнул я головой, – Думаешь, надо?
– Ни в коем случае, понял? Ни ей, никому ещё об этом не говори! Ясно?
– Не догоняю. Почему? – я действительно не понимал. Мне казалось, что как раз логично было бы сказать ей об этом, чтобы можно было списать на амнезию все мои странности.
– Да потому… – тут он нагнулся ко мне и заговорил чуть ли не шёпотом: – Что по договорённости с директором, целителя её уровня выделили нам на условиях, что в случае выявления психических расстройств у детей, находящихся на содержании приюта, необходимо отправлять в экспериментальный центр «Луч». Казалось бы, при чём здесь ты? Вот только, когда в том году один наш общий знакомый Рыба после того, как его избил Кирпич, пожаловался ей, что у него частично пропала память, мол, тут помню, тут не помню, его упекли в этот центр, и больше мы его не видели. Так что я бы на твоём месте языком не трепал где попало. Ну, если не хочешь, конечно, чтобы на тебе всякие эксперименты проводили.
– Ничего себе… – я тихо охреневал. – А это вообще законно?
– Да-а, чувак, крепко же тебя приложило… А сколько нового тебе предстоит узнать, – Шкет как-то вымученно улыбнулся и продолжил: – Законно. Это же всё для твоего же блага, типа. Да и не забывай, что мы всё же не клановые, а вроде как государственные, а значит – ничьи. А когда ты ничей и покровителя у тебя нет, то о законности можешь вообще забыть. Всё равно всегда ты крайний будешь, – он с какой-то тоской бросил взгляд на окно.