Версия о шантажисте никуда не годится. Шантажист взялся бы за Ритвелда или Кейсера. И не пошел бы на убийство.
А если шантажистом был Койпер? Увидел картины, понял, что… Не нужно было ему ничего понимать – он знал, что сгорели нарисованные им копии. Если хотел шантажировать (и ведь мог), то сделал бы это сразу, по горячим следам. Неужели картины произвели на него такое впечатление, что он не выдержал… Может, именно сейчас ему понадобились деньги?
Не стыкуется. Получается, что убийца – Ритвелд. Не захотел платить (хотя было чем), не стал ждать развития событий. Убил, чтобы не мучить ни себя, ни шантажиста. Милосердно. И глупо. Почему, убив, вызвал частного детектива и поручил расследовать то, о чем прекрасно знал?
Бывают, конечно, случаи (Манн читал о таком в детективных романах, но ни разу не сталкивался в жизни), когда преступник, желая отвести от себя подозрения, сам обращается в полицию или нанимает детектива, надеясь направить его по ложному следу. Но от этого веет такой густой литературщиной, что… Может, Ритвелд на то и рассчитывает?
Что бы ни думал художник на самом деле, он – один из тех, кому выгодна была смерть копииста.
Выгодна? За семь лет Койпер ни словом не обмолвился об афере, шантажировать Ритвелда не пытался – если, конечно, верить художнику. Зачем было Ритвелду убивать?
Что сказал копиист во время недавнего вернисажа? По словам Ритвелда, всего три слова: «Они стали лучше». А на самом деле? Может, увидев картины, о которых успел забыть, Койпер решил, что напрасно в свое время промолчал и позволил обойти себя – мог ведь затребовать свою долю у аферистов, наверняка именно этим словом он называл своих бывших приятелей. Может, не три слова сказал он Ритвелду, а шесть: «Заплати, иначе все станет известно прессе»?
Художник испугался скандала и убил.
А потом испугался полиции и пригласил частного детектива? Чтобы тот его же и вывел на чистую воду, а, выведя, сдал той же полиции?
Глупо, нелепо, странно.
И бессмысленно ходить по кабинету из угла в угол – если бы хоть одна разумная мысль могла прийти в голову на основании этих противоречивых сведений, она уже давно пришла бы.
Манн вышел в приемную – Эльзы не было за столиком, компьютер она выключила перед уходом и все аккуратно прибрала. Сколько времени он так расхаживал? Три четверти часа – неплохо, прошел, значит, около четырех километров. В день для сохранения здоровья медики советуют проходить километров десять. Значит, у него есть в запасе еще километров шесть. До Кайзерсграахт вдвое меньшее расстояние. Но надо сначала договориться, а он не знает номера, и где искать его в Эльзином компьютере?
Манн набрал номер на мобильнике, и Эльза ответила, как ему показалось, даже прежде, чем он нажал на кнопку подключения.
– Шеф! – воскликнула она. – Я вам понадобилась!
Это был не вопрос, а утверждение, с которым Манн был не полностью согласен, но оспаривать не стал, а сказал лишь:
– Среди твоих подруг есть госпожа ван дер Мей, художественный критик.
Это тоже был не вопрос, а утверждение, потому Эльза и отвечать не стала, молча ждала продолжения.
– Ты не помнишь наизусть номер ее телефона?
– Непременно наизусть? – удивилась Эльза. – Или можно посмотреть в записную книжку?
– Посмотри, пожалуйста.
– А зачем вам Кристина? – с неожиданным любопытством поинтересовалась Эльза. Странно, – подумал Манн, – она обычно не задает лишних вопросов, или в свободное от работы время секретарша может вести себя как обычная любопытная женщина?
– По делу, – коротко ответил Манн.
– Ну, если по делу, – Манн услышал в голосе Эльзы очевидный вздох облегчения, – тогда я передам ей телефон, хорошо?
– Так она…
– Точнее, я. Мы тут в одной компании…
– Герр Манн? – услышал детектив после секундной паузы. – Рада с вами познакомиться. Вы хотели что-то спросить?
– Кристина… Можно мне вас так называть?
– Конечно! А я вас – Тиль.
– Хотелось бы поговорить, но не по телефону.
– Назначаете свидание?
– Именно. По очень важному делу.
– Свидание по делу – очень пикантно. Давайте в кафе «Сабатино» через… скажем, полчаса. Годится?
Пешком до «Сабатино» быстрым шагом – минут сорок. Придется заняться спортивной ходьбой. Или полдороги бежать. Или поехать на машине, что проще всего.
– Годится, – сказал Манн.
Он отправился на велосипеде.