Я не опустил бинокль, когда спросил Мириам, почему она не упомянула броню.
"Ты меня не спрашивал!" - возмущенно сказала она. «Какая разница? Вот они».
«Я не слепой», - отрезал я. «Мне только интересно, почему все эти тяжелые вещи там внизу».
«Я не знаю», - пожала плечами Мириам. «Вам придется спросить аль-Хурию или одного из его помощников. Например, Халила Марраса».
Подозревая, что она издевается надо мной, я засунул бинокль в чемодан, одарил ее недобрым взглядом и пополз к задней части валуна, в сторону, которую не было видно из лагеря ОАС внизу. Мириам с улыбкой на лице подползла к краю противоположного валуна. Или это была ухмылка?
Стоя на одном колене, я снял две наплечные сумки, открыл одну и снял камеру и складной штатив. В тридцати футах от меня Мириам сняла солнцезащитные очки, закурила сигарету и лениво выпустила дым в мою сторону.
Я собирался взять штатив и фотоаппарат и вернуться к краю, когда мельком увидел человека, который поднялся из-за валуна в двадцати футах от меня сзади, но не пригнулся достаточно быстро. В ту долю секунды я понял, что это было слишком большим совпадением для того, чтобы только что произошло. Я был в засаде. Мириам Камель заманила меня в ловушку.
Я уронил камеру и штатив, вытащил Вильгельмину из кобуры и снял предохранитель. Человек, которого я заметил, сообразив, что видел его, выскочил из-за валуна, с жестоким выражением лица и с автоматом ППШ в руках. Я прицелился, нажал на спусковой крючок Вильгельмины, и «Люгер» треснул, террорист дернулся от пули, попавшей ему в лоб. Его глаза открылись и уставившись в вечность, он уронил автомат и рухнул на землю.
Как будто резкий треск Вильгельмины был сигналом, другие террористы ОАС выскочили из своих укрытий за валунами. В тот момент я увидел, что они подползли позади меня и Мириам и образовали полукруг позади нас. Не успев их пересчитать, я увидел только, что они были одеты в штаны и рубашки цвета хаки, в армейских ботинках и на головах были накидки кафии. Их оружием было ручное и автоматическое оружие.
"Не убивайте его!" - крикнула Мириам. «Аль-Хурия хочет его живым!»
У меня не было ни одного из миллиона шансов на побег, но я был полон решимости устроить адскую борьбу, прежде чем они разрубили меня.
Террористы, летящие в белых повязках своих кафий, бросились на меня.
Я бросился к ближайшему убийце из SLA и срезал его ударом ботинка с двух ног. В последний момент я выпрямил ноги так, чтобы мышцы бедра смогли задействовать себя. Мои ноги врезались в живот мужчины, и он закричал.
Пока человек летел назад, я развернулся и упал лицом вниз, прервав падение ногой и левой рукой. Мой удивительный шаг дезорганизовал террористов, их мгновенное замешательство дало мне возможность вскочить на ноги и заставить Вильгельмину зарычать. Она сделала это дважды, и еще двое мужчин закричали от боли. Один упал с пулей в паху, все задыхающиеся звуки - реквием его последним секундам жизни. Второй человек упал на другого террориста, мою пулю, попав в него под углом, пробив ему легкие.
Оставшиеся сирийцы приблизились ко мне. Уклонившись от дула пулемета, ударившего мне в голову, я собирался воткнуть 9-миллиметровую пулю в другого нападавшего, когда мощная рука схватила мое правое запястье, и рука скользнула мне по горлу. Я ударил мужчину кончиком левого локтя по ребрам. Он взвыл и упал в сторону, сняв руку с моей шеи.
Когда мужчина, держащий мое правое запястье, оттолкнул Вильгельмину от меня, я левой рукой ударил его в горловую впадину, в то же время нанеся удар ногой назад, чтобы сплющить живот человека, пытающегося ударить меня между лопатками ствол его пистолета.
Но я вел проигранную битву. Меня снова схватили - на этот раз обеими руками - и потащили в противоположных направлениях.
Я уже был в подобной ситуации раньше и знал, что думают два сирийца: что я ничего не могу сделать. Но ногами и ступнями я мог многое. Я подпрыгнул правой ногой и заехал ногой под подбородок человека, держащего мою правую руку. Длинный низкий звук агонии вырвался из его горла, и он упал без сознания.
Мужчина, держащий мою левую руку, подумал, что ему поможет мужчина, который бросился на меня справа. Оба получили сюрприз! Левой ногой я изо всех сил наступил на правый подъем человека, висящего на моей руке, и почувствовал, как у него раскололась кость предплюсны. Я немедленно нанес сокрушительный удар в живот другому мужчине. Он громко ахнул, его глаза вылезли наружу, и он стал беспомощным, как новорожденный ребенок.
Вдруг кто-то выбил мне правую ногу из-под меня, и я начал падать вправо. Прежде чем я смог восстановить равновесие, кулак ударил меня по левой стороне головы, мужчина бросился мне на спину и выбил мою левую ногу из-под меня. Беспомощный, но все еще борющийся, я упал, вес тела человека прижал меня, острые камни врезались мне в лицо. Что-то ударилось мне о затылок. Звезды взорвались у меня в голове, и черный бархатный занавес упал на мой мозг.