Щеголев сложил газету трубочкой, отмахнулся от мухи и сунул трубочку во внутренний карман пиджака.
– Я объясню все по порядку, – сказал он. – Тимонина последние полгода страдал головными болями и, когда выпивал, плохо себя контролировал. Позже и в трезвом состоянии у него стали появляться провалы в памяти. Один мой бывший пациент, которого я лечил частным образом, посоветовал Тимонину обратиться ко мне. Так мы познакомились. О моем существовании не знает никто, даже жена Тимонина. Он считал, что стыдно наблюдаться у психиатра.
– И каков ваш диагноз?
– Если без сложной терминологии – психопатия.
– Куда мог исчезнуть Тимонин?
– Мое мнение таково: в данный момент он находится в психопатическом расстройстве. Переживает сумеречное состояние, другими словами, он не контролирует свои действия. При этом посторонним людям его поступки кажутся вполне логичными. Он может отвечать на вопросы, поддерживать жизнедеятельность. Есть, пить, справлять нужду и так далее. Словом, его трудно отличить от здорового человека. Но, повторяю: свои действия он не контролирует. Представьте, вы идете по тоннелю, вокруг темнота, что творится справа и слева, вы не знаете. Но вы видите слабый свет в конце тоннеля, идете на этот свет.
– Не исключено, что Тимонин задался какой-то целью?
– Возможно. Какой именно, мы не знаем. И в этом сумеречном состоянии он идет к своей цели. Но это лишь предположение. Возможно, никакой определенной цели Тимонин не имеет. Я не могу сказать, что испытывает больной, потому что это неисследованная область медицины. Сумерки.
– А вообще что за цели могут преследовать психопаты?
– Цели могут быть самыми разными. Известен случай, когда военнослужащий сбежал из части в Перми, чтобы убивать. Блуждал в лесах и выслеживал своих жертв. Ими были женщины, вне зависимости от возраста. Он раздевал своих их догола и кончал выстрелом в затылок. Не избивал, не насиловал, а расстреливал. Мужчин не трогал. Его целью был именно отстрел женщин. В конце концов, его выследили и задержали, но военнослужащий ничего не вспомнил. Ни побега из части, ни убийств, вообще ничего.
– Тимонин тоже…
– Когда он выйдет из сумеречного состояния, тоже не вспомнит, где был и что делал. Печально, он может совершить преступление. Пережить сильный приступ агрессии. Даже не один приступ, а несколько. Он может, например, убить человека. С теми навыками, что он получил в Афганистане, это запросто. Возможно, агрессия будет направлена не только на посторонних людей, но и на самого себя.
– Почему вдруг Тимонин впал в психопатическое состояние? Раньше ведь этого не было.
– Кто сказал, что не было? Просто лично мне об этом ничего не известно. А причин может быть несколько. Например, эпилепсия, перенесенный менингит, тяжелое простудное заболевание. А также клещевой энцефалит. И, наконец, травма головы. Небывалая жара, которая продолжается в последние недели, провоцирует психопатию. Насколько мне известно, эпилепсией Тимонин не страдал, клещ его не кусал, травм головы он не получал, а автомобильные аварии не попадал.
– Но была контузия. Его тяжело контузило в Афгане.
– Ах, да, контузия… Я знаю эту историю. Очевидно – она и есть причина. По существу, контузия – это тяжелый ушиб головного мозга. Та же самая мозговая травма.
Девяткин покачал головой.
– Но ведь прошло столько лет…
– Время не имеет значение. Контузия – это мина замедленного действия. Когда рванет, никто не знает. Может, жахнуть через десять лет, а может, через двадцать. Он носил в себе эту хворь. И вот однажды болячка вылезает наружу. Вероятной причиной мог послужить нервный стресс. Неприятности по службе или в семье, плюс алкоголь. В последнее время он прикладывался к бутылке. После очередной неприятности, он напился. И все… Дальше «сумерки».
Девяткин надолго задумался.
– Скажите, доктор, а он выйдет из этого состояния?
– Непременно. Но для этого нужно, чтобы он в течении двух суток не брал в рот спиртное. Ни грамма. Эти двое суток лучше всего провести в глубоком сне. Если вы его найдете, сделате ток, чтобы он надолго заснул. Дайте ему лошадиную дозу снотворного. Он проснется здоровым человеком, выйдет из психопатического состояния. Но, боюсь, когда это произойдет, Тимонин ужаснется тем вещам, которые он успел натворить.
– Он может узнать знакомого человека, друга? Ну, меня он узнает?
– Он мать родную не узнает, если встретит на улице. Правда, если несколько раз ему повторить, что вы это вы, то есть его друг, близкий человек. То, возможно, он как-то воспримет информацию. Впрочем, не ручаюсь.
– Ваше предположение, где он может сейчас находится?
– Больные всегда ходят проторенными тропами. Посещают те места, где бывали раньше. Если у Тимонина есть любовница, он может показаться у нее. Не исключено, что он посетит старых друзей. Может вынырнуть в другом конце страны. Скажем, в городе, куда ездил в командировку или в отпуск. Вариантов без счета. А что у него на уме, какой свет и в конце какого тоннеля он видит, знает только он сам. Что, облегчил я вашу задачу?
– Отчасти, – озадаченный Девяткин почесал затылок.
Глава шестая
На Рублевку Девяткин вернулся после обеда. Он передал ключи от «Мерседеса» водителю, вошел в каминный зал. Худощавый молодой человек, облаченный в майку с короткими рукавами и голубые джинсы, поднялся с кресла, протянул руку.
– Александр Боков, – представился он. – Помощник Леонида Степановича. Ирина Павловна вызвала меня. Сказала, что я поступаю в ваше распоряжение. Сказала, чтобы…
– Знаю, знаю, – Девяткин потряс руку молодого человека. – А я Девяткин Юрий Иванович. Значит так, Саша, сейчас мы с тобой уезжаем…