Остальные десять пассажиров также в большей или меньшей степени сумели относительно хорошо приспособиться к жизни на корабле. Юстин и Джошуа привыкли делить комнату на двоих, и даже в тесноте каюты они ладили вместе лучше, чем большинство других братьев, знакомых Пайеру. Кобры, Линк и Уинуорт, только что прошли школу выживания в казармах Академии с курсом интенсивных тренировок, длившихся на протяжении нескольких последних недель, отчего им обоим корабельная жизнь показалась просто раем. Члены контактной команды, куда, кроме Джошуа, входили Юрий Серенков, Марк Ринштадт и бывший морской пехотинец Доминиона Декер Йорк, прошли предварительное сканирование на предмет выявления предрасположенности к неврозу, и Пайер очень сомневался в том, что на свете было что-то, что могло их вывести из себя или хотя бы обеспокоить, по крайней мере заметно. Двое ученых, доктора Вилмен Кристофер и Херш Ннамди, были так увлечены проверкой оборудования, программ и разработкой всевозможных запасных планов, что едва ли замечали отсутствие жизненного пространства.
Оставалась губернатор Телек.
Для Пайера ее участие в миссии до сих пор оставалось загадкой. Вопреки заявлению Совета о необходимости иметь в экспедиции своего высокого представителя, ему казалось невероятным то, чтобы генерал-губернатор Стиггур для участия в миссии, подразумевавшей военные цели, выбрал женщину. Подход Пайера к этому вопросу был чисто прагматическим. Он ничего не имел против женщин-врачей или инженеров, но военное дело – это совершенно другое. И уж Стиггур, выходец из Доминиона, не мог не знать это лучше других. Все эти обстоятельства позволяли сделать вывод о том, что решение носило чисто политический характер. Вслед за этим немедленно возникал и другой вопрос: зачем на борту находился он, Пайер?
И это всерьез тревожило его. Последнее время Пайер не имел доступа к закрытой информации, как в те дни, когда он жил поблизости от семейства Моро. Но и сейчас ему было ясно, что Стиггур вряд ли пошел бы на участие Телек в миссии, если бы не ждал от нее доклада и рекомендаций по Квасаме, которые в большей или меньшей степени должны были совпасть с его собственными ожиданиями. Пайер был хорошим другом Джонни Моро, который в свою бытность губернатором, а также почетным губернатором, не раз на заседании Совета вступал с Телек в прямую конфронтацию… и все же тогда на Авентайне она попросилась в его полевой дозор; потом она использовала его, Пайера, оценку стоимости расходов на экспедицию для представления на суд губернаторов; и потом снова его, Пайера, она выбрала командиром отряда Кобр для участия в миссии.
Почему? Или она ожидает, что таким образом сумеет добиться от него поддержки ее более агрессивной политики относительно решения по Квасаме? Или, может быть, она рассчитывает на то, что, предложив ему последний в его жизни шанс настоящей работы Кобр, прежде чем связанная с имплантацией инородных тел болезнь медленно, но неизбежно разобьет его тело, в знак благодарности за это она, когда он уйдет в отставку и займется инструкторской работой, получит надежного политического союзника? А может быть, она просто решила, что он является наиболее подходящим для этой работы человеком, и черт с ней, с этой политикой?
Ответа на этот вопрос он не знал, и очень скоро ему стало ясно, что и по дороге он также не получит его. Первоначальное образование Телек, полевого биолога, могло в какой-то степени пригодиться для выполнения миссии, но на «Капле Росы» в условиях его переполненности работать ей особенно не приходилось. И хотя она с искусством игрока старалась совместить в себе минимум общительности с ответственностью официальной главы миссии, было совершенно очевидно, что у него не будет никакой возможности заставить ее высказать свои истинные мысли и объяснить поступки. Может быть, только потом, когда они достигнут Квасами и высадятся, такая возможность ему еще предоставится, конечно, при условии, что у них вообще будет время.
Таким образом, все свое время на корабле он проводил, разрабатывая всевозможные планы для своей команды на всякие непредвиденные случаи. Он снова возобновил былую дружбу с близнецами Моро. Порой, вслушиваясь в однообразный гул двигателей «Капли Росы», он пытался вспомнить, что еще мог он упустить или забыть. Какой-то ночной кошмар, связанный с внезапной катастрофой, который он отчаянно пытался не замечать.
На оптимальной скорости движения с минимальным потреблением энергии сорок пять световых лет, отделявших их от Квасами, могли быть преодолены «Каплей Росы» за месяц. А при максимальной скорости с регулярной дозаправкой в системах трофтов, этот путь мог занять всего шесть дней. Капитан Рисон Фаль выбрал благоразумную золотую середину. Во-первых, он опасался за стареющую систему судна, во-вторых, как подозревал Пайер, он в силу старой привычки не вполне доверял трофтам.
Итак, на протяжении пятнадцати дней они обозревали лишь скучную черноту гиперпространства, и только остановки для пополнения баков горючим раз в пять дней разнообразили монотонность видимого за иллюминатором космоса. На шестнадцатый день путешествия они прибыли на Квасаму.
На протяжении многих веков поэты утверждали, что ни один фотографический снимок, ни одна голографическая запись или компьютерная репродукция не в состоянии передать всей цветовой гаммы, ощущаемой человеческим глазом. Умом Джошуа был готов согласиться с этим, но только сейчас, глядя в иллюминатор своей каюты, он убедился в этом сам, на своем собственном опыте.
Они и в самом деле были правы: на свете было немного зрелищ, более величественных, чем целый мир, медленно и торжественно проплывающий под тобой.
Буквально прилипнув к небольшому трехслойному пластиковому овалу, он даже не заметил, как кто-то вошел в каюту и приблизился к нему, пока голос Юстина не вернул его к реальности:
– Уж не собираешься ли ты здесь свить себе гнездо, а?
Он не стал даже оборачиваться.
– Иди и найди себе другое окно. Это по праву первого принадлежит мне.
– Ну-ну, подвинься, – сказал Юстин, шутя толкая брата. – Разве ты не должен сейчас находиться с Юрием и всеми остальными?
Джошуа махнул рукой в сторону экрана аппарата внутренней связи.
– Там яблоку негде упасть, ну да ладно. – Притворно негодуя, он немного посторонился, Юстин тоже прильнул к иллюминатору. Джошуа подождал, пока тот от благоговейного восхищения не присвистнул, и только потом повернулся к аппарату внутренней связи.
На его дисплее была видна комната, которую здесь называли комнатой отдыха, сказать о которой, что в данный момент она была переполнена, было все равно, что ничего не сказать. Набившись в промежутки между аппаратурой, мониторами и всевозможными дисплеями, здесь находились Юрий Серенков, ученые Кристофер и Ннамди, гебурнатор Телек. Позади них возле иллюминатора, почти вне пределов видимости видеокамеры, стояли Пайер и Декер Йорк, перебрасываясь время от времени неслышными фразами. Джошуа немного увеличил звук и как раз поймал многозначительный смешок Ннамди.
– Прошу прощения, но я не нахожу ничего такого, что могло так сильно, черт возьми, обеспокоить трофтов, – произнес он, несомненно, обращаясь ко всем присутствующим. – Как может общество с деревенским укладом быть угрозой тем, что находится вне пределов их атмосферы?
– Давайте проявим немного терпения, хорошо? – сказала Телек, не отрываясь от своего собственного дисплея с банком данных. – Мы ведь даже еще не совершили полного орбитального облета планеты. Города с развитой технологией могут находиться на другой стороне.
– Речь идет не только о технологии, губернатор, – возразил Ннамди. – Для высокоразвитого общества плотность населения слишком низка.
– Вы меряете все человеческими мерками, – покачала головой Телек. – Если у них низок уровень рождаемости и они любят обширные свободные пространства, это еще ничего не доказывает. Вил, что там у тебя?