Теперь до кромки леса оставалось всего несколько метров, и, как только стадо миновало первые деревья, Пайер, резко свернув в сторону, распрощался с этой своей компанией. Он остановился только тогда, когда, обернувшись, не увидел сзади ничего, кроме зелени.
Некоторое время он, включив свои слуховые и оптические усилители на полную мощность, стоял среди деревьев, медленно поворачиваясь вокруг, прислушиваясь и присматриваясь к окружающему его миру. Постепенно гул удаляющегося стада бололинов растаял вдали, и стали слышны пощелкивания, посвистывания, чириканье птиц, жужжание насекомых, поскрипывание деревьев и, бог еще знает, какие шумы. Среди веток деревьев и в траве копошилась разнообразная мелкая живность, один раз ему показалось, что где-то поблизости рыскал более крупный и тяжелый зверь.
Едва ли, думал он, было возможно, чтобы в голову его могла прийти какая-то другая, более умная идея.
Теперь медлить было нельзя, ему еще предстояло выполнить обещанную Телек работу. Установив оборудование у подножия дерева, он еще раз убедился в том, что его сенсорные усилители функционируют исправно, и приступил к делу.
ГЛАВА 11
– Если где и существует мир, словно специально созданный для колонизации, – с удовлетворением произнес капитан Шеферд, – то, несомненно, он перед нами.
Окинув взглядом серо-коричневый ландшафт, Джонни был вынужден согласиться. По какой-то неизвестной причине этот участок космоса был вычищен до основания, когда уцелели лишь ядерные кислоты. Причем Куба пострадала в наибольшей степени. Здесь существовали только самые примитивные формы жизни: одноклеточные растительные и животные и, возможно, несколько сотен видов немного более сложных организмов. Девственно-чистое экспериментальное поле, готовое принять любой тип экологии, который решат для себя избрать будущие колонисты.
Любой тип, способный противостоять жаре.
Один из молодых биологов поднялся на холм, на котором уже стояли Джонни и Шеферд. К груди он осторожно прижимал целый набор пробирок с образцами.
– Капитан, губернатор, – кивнул он и смахнул с кончика носа каплю пота. – Я подумал, что вам, вероятно, будет интересно ознакомиться с предварительными результатами теста на совместимость еще до того, как я составлю по ним отчет.
Джонни, подавив улыбку, вместе с Шефердом склонился над пробирками, в которых содержалась смесь местных клеток с клетками, привезенными с Авентайна. На Чате, Фьюзоне и теперь на Кубе ученые не прекращали своих попыток убедить Шеферда дать им еще немного времени для взятия проб и проведения общих исследований. Привлечение его к результатам их наблюдений было не более, чем утонченным способом добиться той же цели. Но и это не могло помочь, поскольку Совет дал им ясно понять, что путешествие носило чисто ознакомительный характер, и Шеферд отнесся к этому распоряжению весьма серьезно.
– Интересно, – подтвердил капитан и, распрямившись, оторвался от комплекта пробирок. – Но будет лучше, если вы поместите их в морозильную камеру, если вам нужно время, чтобы собрать дополнительные образцы. Примерно через два часа мы улетаем.
Тень досады пробежала по молодому лицу биолога, прежде чем он успел подавить ее.
– Слушаюсь, сэр, – сказал он и направился к «Менесане».
– Ты хладнокровный исполнитель, напрочь лишенный любознательности ученого, вот кто ты, – откровенно сказал ему Джонни.
Губы Шеферда дрогнули.
– Мне уже говорили об этом. Но Совет просил, чтобы это было короткое поверхностное исследование с целью ознакомления. Именно это я и даю ученым. Кроме того, я хочу успеть вернуться к моменту возвращения «Капли Росы», так на случай, если…
– Привет, Крис, – перебил его Джонни и повернулся, поскольку к ним подошла его жена. Обостренный аппаратурой слух заранее уловил звук приближающихся шагов. Меньше всего на свете ему хотелось напоминать Крис о том, что где-то на чужой планете стояла «Капля Росы» с двумя ее сыновьями на борту. – Ну, что ты скажешь? – спросил он и показал рукой на раскинувшийся у их ног ландшафт.
– На мой взгляд, слишком пустынно, – проговорила она, покачав головой. – К тому же как-то жутковато. А еще мне совсем не нравится зажаривать на солнце свои мозги. – Она внимательно посмотрела на Джонни. – А ты как себя чувствуешь?
– Прекрасно, – сказал он то, что думал. – Жара не только полезна для моего артрита, но, как мне кажется, ускоряет сердцебиение и способствует усилению кровообращения, что также в какой-то степени компенсирует анемию.
– Ты что, взамен анемии предпочитаешь получить сердечный приступ? – ворчливо спросил Шеферд. – Замечательно. Может быть, губернатор, будет лучше, если вы вернетесь на корабль, пока мы подготовимся к отлету.
– Моему сердцу никакая опасность не угрожает, – запротестовал Джонни. – Наверное, я проживу на два года дольше, чем мне отпущено.
– Конечно, проживешь. – Шеферд согнутым пальцем указал в сторону «Менссаны». – Давай, губернатор, считай, что это приказ.
В какой-то момент Джонни почувствовал искушение не повиноваться. Ему было так приятно на свежем воздухе, особенно сейчас, когда никакая опасность в виде щелкающих клыков, когтей, челюстей или жал не угрожала им. Кроме того, ему так хотелось насладиться последними часами пребывания здесь. Но существовало обещание, которое он дал Крис…
– Хорошо, – ворчливо сказал он. – Но я выражаю свой протест.
Вместе с Крис они спустились по склону.
– Совет как нельзя более точно назвал ее, – заметила Крис, когда они спустились с возвышенности и пошли более спокойным шагом.
– Назвал точно что? Планету?
– Угу. Знаешь, пять звезд созвездия Южного Креста на Эсгарде…
– Да, я знаю, какие были присвоены планетам коды-имена, – перебил ее Джонни.
– Так случилось, что Куба оказалась самой горячей из тех звезд, а другая Куба – самой жаркой из этих планет, пока. Должно быть, это хороший знак.
Джонни фыркнул.
– Не слишком ли велика честь для Совета или Вселенной?
Крис улыбнулась.
– Эй, выше нос, – сказала она и взяла его под руку. – Все действительно идет просто замечательно. Удача Джонни Моро не оставляет его, даже когда он просто путешествует.
– Хм. Кроме таких мелочей, как змеиный яд в анализаторе ядерной кислоты…
– Точно, – сказала она. – Десять минут назад мы снова заставили его работать. Именно по этой причине я бросила свое рабочее место и поспешила к тебе, чтобы криками и пинками затащить тебя обратно на корабль.
Он с притворным негодованием покачал головой.
– Клянусь, Крис, из тебя праздный пассажир еще хуже, чем из меня.
– Ну что, тебя это радует? Давай же, признайся в этом.
– С какой стати? Ты же собираешься загнать меня в мою комнату, не правда ли? – спросил он, придавая своему голосу хорошо сохранившиеся в памяти интонации пятилетнего ребенка. – Ты всегда хотела, чтобы я играл на улице в хорошую погоду.
Она ткнула его в ребро.
– Прекрати. Я уже достаточно потратила нервов за все эти годы.
Он поймал ее руку, которая снова норовила ткнуть его, и обвил вокруг своей талии. Некоторое время они продолжали путь молча.
– Эта планета могла бы стать идеальным местом для колонизации, правда? – тихо сказала она. – Тем тяжелее нам будет сказать «нет».
– Трофтам?
Она кивнула.
– Совет наверняка захочет заполучить этот мир, и остальные тоже. И чтобы добиться этого, они бросят вызов квасаманам независимо от того, благоразумно это или нет.
Джонни поморщился. Такая же, еще не вполне оформленная мысль, неоднократно посещала и его голову с тех пор, как они осмотрели уже две планеты.
– Нам остается только уповать на то, что доклад «Капли Росы» будет достаточно однозначным и твердым, чтобы низвести до уровня сноски и предать забвению наш собственный.