Испуганные вопли послышались еще до того, как монитор рухнул на орудийный расчет. Одновременно с этим раскрылись створки остановившейся кабины лифта. Но Уинуорт не стал мешкать, рассчитывая на подкрепление. Перешагнув через разбитое стекло оконной рамы, он, изогнувшись, прыгнул. Пролетая мимо, ухватился руками за верхний край окна и изменил направление и угловую скорость таким образом, что это позволило ему точно приземлиться на крыше башни.
Как раз в самой середине небольшой толпы, которая, очевидно, подскочила к краю, чтобы посмотреть, что там такое внизу творится.
Уинуорту, чтобы расправиться с ними, даже не понадобилось применять лазеры или акустическое оружие, у них все равно не было никаких шансов. Работая руками, как лопастями молотилки, он раскидал их, истекающих кровью или просто ошарашенных, во все стороны. С моджои было совсем другое дело, он уже привыкал к их крылатым атакам. Испепелив их в воздухе, он получил даже особое удовольствие.
Но эта вспышка самоуверенности едва не стоила ему жизни, так как четверо из квасаманского контингента оставались возле своих орудий с противоположной стороны крыши, и когда Уинуорт оторвал взгляд от своего последнего побоища, то увидел, что несущиеся стремглав четыре моджои уже находились от него всего в нескольких метрах.
В первое мгновение, распознав стремительно приближающуюся угрозу, ему на помощь пришли компьютеризированные рефлексы. Тело его в горизонтальном прыжке с кувырком было отброшено в сторону. Этот маневр он уже выполнял бесчисленное число раз во время своей работы с остистыми леопардами, но ни остистые леопарды, ни противопехотные снаряды, для борьбы с которыми была разработана его система, не обладали тонкой маневренностью моджои. Едва Уинуорт после сальто успел стать на ноги, как первые же птицы настигли его, и на этот раз прорвались сквозь его защиту.
От боли и шока, когда когти птицы глубоко вонзились в его левое предплечье, а клюв содрал импровизированную повязку, которую он соорудил для прикрытия своей раны, он едва не захлебнулся. Ему вовремя удалось повернуть голову в сторону и избежать лобовой атаки второго моджои, направленной ему прямо в лицо. Но крылья его все же со всего маха задели его глаза и со страшной силой разбили кончик носа. Тут как раз подоспели две оставшиеся птицы, одна из них вцепилась в его правую руку, а вторая опустилась на правое плечо и вонзила клюв ему в щеку.
Тогда Уинуорт рассвирепел.
Он упал на спину и с силой хлопнул руками по крыше, услышав, как от этого удара затрещали кости птиц. Он продолжал крушить ими поверхность крыши до тех пор, пока кровавое месиво, в которое они превратились, не ослабило свою цепкую хватку и не отпустило его. Потом, подняв правую руку, он схватил моджои на плече и свернул ему шею, услышав при этом, как она хрустнула. Последняя птица снова бросилась на него в атаку, целясь прямо в лицо. Он попытался ухватить ее за ноги, но промахнулся, и вместо них схватил за крылья и рванул в сторону. Одно крыло оторвалось, и он отшвырнул от себя обе половины. С противоположной стороны крыша озарилась вспышкой выстрела, и мимо просвистела пуля. Уинуорт открыл по стреляющим огонь из своего бронепробивающего лазера. Потом вскочил на ноги и подбежал к скорченным людям.
Все четверо были мертвы. Уинуорт бросил на них взгляд, полный гнева, и широко раскрыл рот, чтобы глотнуть воздуха, так как его ярость превратилась в реки новой боли, от которой зашлись его руки, плечо и щека. Но мозг его еще был способен думать, а глаза отыскали орудия, с боевым расчетом которых он только что расправился.
Это были мортиры или что-то в этом роде. Простые дула со стреляющим механизмом внизу. Снаряды горкой были сложены тут же. По всей вероятности, они имели не менее простой по конструкции ударный детонатор. Сгребя их в охапку, он засеменил на край крыши.
Из разбитого им окна высунулась пара голов, обратив лица вверх. Свой первый снаряд он запустил туда. От взрыва вылетело еще несколько окон. Вслед за первым Уинуорт запустил и второй снаряд, направляя его теперь более прицельно в центр мониторной комнаты. Потом он перенес свое внимание на наземные орудия и их расчеты, тщетно пытающиеся достать его снизу. К тому времени, когда его руки опустели, стало ясно, что стрелять эти пушки смогут очень и очень не скоро.
За его спиной распахнулась дверь, ведущая на лестницу. Уинуорт даже не стал оборачиваться. Ухватившись за край парапета, он перебросил тело в комнату верхнего этажа. Его нанокомпьютер сделал небольшую поправку на удержание равновесия, и среди осколков битого стекла Уинуорт приземлился на ноги.
В помещении все было перевернуто вверх ногами. Потолок и пол, куда угодили снаряды, почернели и были изуродованы. Десятки экранов мониторов были сильно попорчены осколками, экраны уцелевших были пустыми. Он заметил не менее шести тел.
Все это сделал он. Мысль эта с неожиданной силой ударила его и сотрясла все тело. Впервые в жизни он действительно призадумался над тем, почему Доминион Человека вышел из войны с трофтами победителем и почему его граждане отторгли своих вернувшихся братьев.
Осторожно проложив путь среди груд мусора к лифту, он нажал кнопку вызова. Это было, правда, довольно рискованно, если квасамане до сих пор не научились не посылать против него пачки людей. Но на фоне эмоционального состояния в сочетании с потерей крови у него слегка кружилась голова. И в этот момент ему казалось, что лифт надежнее и безопаснее ступенек.
Мгновение спустя боковым зрением за спиной он заметил вспышку света. Он повернулся и увидел, что лес перед «Каплей Росы» загорелся.
Непроизвольно испугавшись, что опоздал, и что корабль был атакован, он присвистнул. Но вслед за этим он тотчас вспомнил, что говорила Телек перед уходом. Фаль, услышав взрывы, послушно смел сосновый лес лазерным огнем. Было, правда, неизвестно, что при этом стало с солдатами, которые сидели там в засаде. Но для лиственного покрова, и это было ясно, как день, в этом не было ничего хорошего, следовательно, уцелевшие квасамане, если таковые еще оставались, скорее думали о спасении, нежели об атаке.
Раз уж речь зашла о ней…
Пришла кабина лифта, пустая, и он надавил на вторую кнопку сверху. К его удивлению, лифт повиновался распоряжению. Может быть все пульты управления находились на верхнем этаже? Он оказался в маленьком опустевшем помещении.
Оно было пустынным, но далеко не тихим. Подобно комнатам верхнего этажа, эта тоже была напичкана электронной аппаратурой, и от средней панели до него доносились голоса.
Разжав створки лифта, Уинуорт приблизился к говорящей панели. Должно быть, дежурившие здесь люди, услышав наверху возню, благоразумно решили убраться восвояси и бросили все нетронутым. Интересно, подумал он, остался ли микрофон включенным. Проверить это можно было очень простым способом.
– Вы меня слышите? – спросил он.
Голоса внезапно замолчали.
– Кто вы? – минуту спустя спросил его один из них на вполне приличном английском.
– Майкл Уинуорт, временный диспетчер этой башни, – сказал он. Если ему повезет, то они скажут, почему его действия до сих пор не контролировали, и тогда, вероятно, он узнает, куда следует направить свои силы дальше. Линк, должно быть, уже находится на пути из «Капли Росы», вдвоем они смогли бы устроить впечатляющее зрелище.
– Майкл, это Альмо, – внезапно в линию вклинился голос Пайера. – Как у тебя обстоят дела?
Уинуорту пришлось дважды повторить запрос, чтобы понять смысл слов.
– Альмо! Где ты?
– В подземном командном центре мэра, – ответил Пайер. – Твое возвращение из мира мертвых, похоже, немного потрясло его.
Несмотря на боль и слабость, Уинуорт почувствовал, как на его лице расплылась мрачная улыбка. Потрясло, это точно. Человек, если он вообще способен на какие-либо чувства, должен быть напуган до безумия.
Пайер снова заговорил.
– Теперь, мистер мэр, ситуация, похоже, изменилась. У меня есть вы, а у Уинуорта башня…