Поднимаю руку, собираясь постучать в боковую дверь, но она вдруг распахивается. Ноа, одетый в плавательные шорты и майку, стоит на пороге и улыбается.
— Привет, заходи. — Он отступает и впускает меня внутрь. — Я как раз собирался выкладывать стейки на гриль.
Иду следом за Ноа через гостиную на кухню. Дом не очень большой, но выглядит ухоженным и свежеотремонтированным. Прошлой ночью я так нервничала, что не обратила на это внимания. Паркет сверкает — на нем нет ни царапинки. Кухня оборудована по последнему слову техники. Гранитные столешницы и шкафчики из клена на вид совсем новые.
Ноа берет большое блюдо с вилкой и направляется к раздвижной стеклянной двери в дальней стене. Следую за ним на улицу и выхожу на длинный задний двор. Вдоль дома тянется мощеная дорожка до самых ступеней открытой боковой веранды.
— Ты сам тут все обустроил? — В правом дальнем углу замечаю спа‑бассейн и желудок сжимается в предвкушении. Надеюсь, сегодня мы опробуем эту штуку.
— Ну да. Ник с Гриффом помогали. Это заняло у нас пару выходных и обошлось мне всего в несколько ящиков пива.
— Здесь так красиво… так спокойно. Как будто мы и не в городе вовсе. — Оглядывая задний двор, я вздыхаю.
— Участок хоть и небольшой, зато много деревьев, — говорит Ноа. — Садись. — Он указывает на стулья за столом.
Наблюдаю, как Ноа открывает крышку и вилкой выкладывает толстые стейки на гриль. От аппетитного шипения мяса на раскаленной решетке у меня слюнки текут.
— Ты купил этот дом недавно?
Плечи парня заметно напрягаются. Он ставит пустое блюдо на край гриля и разворачивается. Сокращает расстояние между нами и усаживается слева от меня в конце стола.
— Я вырос в этом доме. Живу здесь всю жизнь.
Я молчу в надежде, что Ноа прольет еще немного света на свое таинственное прошлое. До сих пор он никогда не делился подробностями. Его пальцы нервно играют одиноким черным камешком на стеклянной столешнице. Края выглядят гладкими, словно были стерты со временем. Плоская форма легко скользит по поверхности.
— Когда мне было восемнадцать, отец умер, и дом перешел ко мне. Хорошим родителем папаша не был, но спасибо, хоть крышу над головой оставил. — Ноа продолжает возиться с камешком, перекидывая из ладони в ладонь, как бейсбольный мяч. — Я никогда не приглашал тебя, потому что мне было стыдно, — говорит парень хрипло. Уперев подбородок в грудь, косится на меня: — Прости, что так много от тебя скрывал. — Глаза Ноа полны боли и сожаления.
Скольжу рукой по его руке, пальцами поглаживая тыльную сторону ладони.
— Все нормально. Не нужно ворошить прошлое.
— Мой отец не был веселым выпивохой, он был хроническим алкоголиком, жестоким и злобным типом. Постоянно надирался в хлам. — Ноа приглаживает пятерней волосы. — Я не хотел, чтоб ты знала, — и качает головой. — Понимал, что недостоин тебя, Рей. Ты была слишком хороша для такого как я.
— Значит, ты поэтому со мной порвал? — Мой голос дрожит от волнения.
— Не совсем.
— Может, расскажешь тогда, почему разбил мне сердце? — Глаза наполняются слезами.
Наконец‑то пазл складывается. Кусочек за кусочком я начинаю видеть полную картину и понимаю, что неуверенность Ноа в себе сыграла немалую роль в разрыве наших отношений.
— Рей, какое это теперь имеет значение? Что это изменит? Мне вообще не следовало приглашать тебя тогда на свидание.
— Да пошел ты, Ноа! Зачем же пригласил, зачем позволил влюбиться в тебя? Почему все решил за двоих?
Он напряженно стискивает челюсти. Пальцами снова и снова крутит камешек на стеклянной столешнице.
Едва сдерживая слезы, отворачиваюсь. Ноа не должен видеть, как я плачу.
— Я не хотел тебя удерживать, Рей. — Его голос понижается до шепота.
Резко оборачиваюсь:
— Что ты сказал?
Ноа поднимает глаза и встречается со мной взглядом.
— Не хотел тебя удерживать, — повторяет он громче.
— Ноа, что это значит? О чем ты вообще говоришь?
— Я хотел, чтобы в колледже ты была свободна и могла делать все, что захочешь. Развлекалась в свое удовольствие и не переживала обо мне. Чтобы пожила полной жизнью, Рей. Набралась опыта и впечатлений.
— А может, ты просто искал предлог избавиться от надоевшей подружки? Может, я была слишком молода и слишком навязчива?
— Рей, — Ноа накрывает мою ладонь своей. — Ты была само совершенство. Я так сильно в тебя влюбился, что это напугало меня до чертиков. Я до сих пор тебя люблю. И никогда не переставал.