Чертова Рейган Коллинз.
ГЛАВА 4
РЕЙГАН
Чертов Ноа Нолан.
Везет же мне. Как и всегда, когда дело касается этого парня. За ту неделю, что я здесь работаю, мне кажется, он повсюду. Будто у него несколько клонов, и я натыкаюсь на одного каждый раз, как оборачиваюсь. Ноа наблюдает. Ухмыляется. Поддразнивает.
До сих пор мы не сказали друг другу ни слова, и я надеялась, что это не изменится. Мне нужно запереть спортзал, а Ноа всё еще не вышел из сауны.
— Ты закончил? — приоткрываю дверь и спрашиваю. — Пора закрываться. — Даже не узнаю свой голос. Звучит как-то натянуто и напряженно.
Ноа встает, и я невольно обращаю внимание на широкую грудь, свободно висящее на бедрах белое полотенце, только потом смотрю ему в лицо. Наши взгляды встречаются, и по его понимающему виду можно сказать, что меня поймали за разглядыванием. От смущения и желания у меня вспыхивают щеки.
Ноа всё тот же, но выглядит немного иначе. В девятнадцать лет он ежедневно тренировался в поте лица. Уже тогда у него было стройное и крепкое тело. Теперь ему двадцать три, и у него тело взрослого мужчины. Весь в татуировках, он стал чертовски сексуальным… я влипла по полной.
Вытирая рукой вспотевший лоб, отворачиваюсь.
— Я подожду снаружи, — бормочу и, позволяя двери захлопнуться, отступаю назад. Проклятье. Я дала Ноа возможность заметить, как он волнует меня, и это бесит. Неделя прошла замечательно: я вела себя так, будто его присутствие рядом меня совсем не смущало. И только что всё, блин, испортила.
Теперь Ноа знает, что до сих пор мне не безразличен.
Я иду в свой кабинет забрать телефон и ключи, дважды проверяю, выключен ли компьютер и всё ли убрано. Закрываю за собой дверь и поворачиваю ручку, убеждаясь, что заперто.
Ноа нигде не видно, но он точно еще здесь. Я бы заметила, как он проходит мимо — кабинет находится рядом с выходом. Чтобы занять себя, пока жду, притопывая ногой от раздражения, решаю проверить почту. Просматривая несколько писем, слышу, как Ноа подходит, но даже когда он останавливается прямо передо мной, не отрываю взгляд от экрана телефона. Подождет.
— Рей, — произносит Ноа.
На секунду зажмуриваюсь, и грудь пронзает болью, словно от удара ножом. Рей… так Ноа называл меня раньше. Говорил, что я его «солнечный лучик». Единственное хорошее в его жизни (прим. пер.: Рей (англ. Ray) — в переводе с английского означает «луч солнца»).
«Не думай об этом. Это всего лишь прозвище».
Я открываю глаза, и из-за подступивших слез экран расплывается. Часто моргаю, чтобы их сдержать.
«Не дай Ноа понять, как он на тебя влияет».
Закрыв почту, опускаю руку и смотрю на него так, будто мне плевать на его присутствие. Наши взгляды встречаются, и вдруг осознаю, что впервые за четыре года стою к нему так близко. Мы молчим — тишина становится неловкой.
— Что? — спрашиваю я наконец.
— Рад тебя видеть, Рей, — с улыбкой говорит Ноа. Он ведет себя так, словно в нашу последнюю встречу мы расстались на хорошей ноте. Да пошел он.
— Хотелось бы мне сказать то же самое, — отвечаю я и, развернувшись, направляюсь к парадному входу. Тянусь к ручке двери, но Ноа хватает ее первым. Подходит ближе и прижимается грудью к моей спине. Пытаюсь отодвинуться вперед, но он не позволяет: кладет ладонь мне на живот и удерживает на месте. От прикосновений Ноа по коже бегут мурашки. От его близости тело начинает вибрировать.
— Ты же так не думаешь. Можешь делать вид, что меня не существует, ненавидеть, но, уверен, в глубине души ты рада, что я здесь. — От низкого голоса и теплого дыхания возле уха по спине пробегает дрожь. Ладонь на моем животе опускается на пару сантиметров ниже. Большим пальцем Ноа пробирается под резинку лосин и, дразня, поглаживает кожу. Всё внутри трепещет, и от нарастающего желания между ног становится влажно.
— Готов поспорить, что знаю, какая часть тебя мне рада, — тихо смеется Ноа.
Этот смех выдергивает меня из чувственных мечтаний. Очевидно, что для Ноа я всего лишь забавный способ скоротать время. Бросаю ключи с телефоном на пол и, обхватив запястье засранца, выворачиваюсь из его рук. Затем захожу за спину и пинаю по ноге. Ноа тяжело падает на мат, неловко приземляясь на четвереньки.
— Какого черта, Рей?
Наслаждаясь его видом на полу, наклоняюсь.