Выбрать главу

— Какие еще будут вопросы? — спросил Нечай.

Вопросов было много. О том, как принимают в комсомол. И обязательно ли комсомольцам вступать в колхоз? Как комсомол на любовь смотрит? И можно ли у комсомола получить путевку, чтобы поехать учиться в город?

Мария отвечала неторопливо, обстоятельно. Лекция давно кончилась, и шел уже тот непринужденный, доверительный разговор, который можно вести только с умным и серьезным собеседником. Мария раскраснелась, оживилась, отбросила привычную сдержанность, находила удачные слова, пересыпала свою речь народными поговорками. Хлопцы и девчата окружили ее плотным кольцом. Особенно тянулись к учительнице девушки. Не одна, наверное, подумала, что и она могла бы быть такой же энергичной, толковой, как ее ровесница-учительница, вот только бы образования побольше.

Нечай тоже покинул председательское место. Он теперь стоял в кружке молодежи, рядом с Марией, иногда подсказывал ей, как правильно ответить.

Иван в душе удивлялся. Ишь ты, не такая уж она тихоня, эта новая учительница! И историю комсомола знает неплохо и с молодежью умеет разговаривать. Инструктор райкома был доволен — лекция, на которую комсомольцы возлагали столько надежд, явно удалась. А поволновался он немало. Клуб в селе давно уже не работал, пустовал, молодежь охотнее собиралась на посиделки «на дубки». Поэтому еще днем Надийка наказала всем комсомольцам, чтоб не только сами пришли на лекцию, но и всех приятелей привели. А Лесь засветло сел на крылечке клуба, растянул мехи баяна.

Появились хлопцы из недавно сформированного истребительного отряда. Им поручили нести охрану, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Поздоровались ребята с Лесем и разошлись в разные стороны — никто теперь не подойдет к клубу незамеченным. Ранение Данилы многому научило, в том числе и осторожности.

— Сыграй, Лесю, мою любимую, — попросила Надийка и чистым звонким голоском попыталась уговорить «мисяченьку не свитыть никому».

Пришла Мария Григорьевна. Она просматривала исписанные листки бумаги, беззвучно шевелила губами — что-то повторяла.

Потянулись минуты ожидания. Придут… Не придут… А вдруг действительно не придет молодежь в клуб?

В Зеленом Гае в клуб собираются поздно, когда солнце укатится за горизонт. Вечером по хозяйству много дел. Надо встретить скотину с пастбища, подоить коров. И только когда совсем стемнело, к клубу потянулась молодежь. Хлопцы и девчата сперва останавливались неподалеку, щелкали неизменными на деревенских посиделках семечками, перекидывались шуточками, с насмешкой поглядывали в сторону клуба.

Лесь отложил баян, гостеприимно распахнул двери.

— Проходите, не стесняйтесь…

Он первым вошел в пустой еще зал и заиграл что-то веселое, такое, что ноги сами начали выбивать дробненький гопачок. А когда танцы были в разгаре, вышел на сцену Нечай и громко объявил: «Мария Григорьевна Шевчук прочитает лекцию о комсомоле».

Марию Григорьевну сперва слушали больше из вежливости — новый человек, пусть себе говорит, закончит — опять потанцуем, — но потом заинтересовались: учительница говорила просто, доходчиво, сама увлеклась и слушателей сумела увлечь.

— Понравилась лекция? — обратился ко всем Нечай.

— Понравилась, — ответили ему.

Потом кто-то спросил:

— А что еще будет в клубе?

— Про то расскажет вам Лесь Гнатюк. Комсомольская организация назначила его заведовать клубом.

— Ого! Это ж выходит, Лесь в начальство выбился…

— А ведь правильно — на баяне хорошо играет…

— Так у него ж образования пять классов…

— Зато хлопец хороший, — вступилась за Леся какая-то дивчина и застеснялась, спряталась за подружек.

Лесь, смущаясь своей новой роли, довольно толково рассказал о планах комсомольцев. И еще сообщил: решили они добиваться, чтобы открыли в селе пятый и шестой классы вечерней школы, тогда каждый сможет учиться.

— Приходите в клуб, — приглашал Лесь, — кружки художественной самодеятельности организуем, концерт дадим…

Марию Григорьевну провожал домой Нечай. Шли молча. Окунулся Зеленый Гай в ночь. Небо лохматой шапкой нависло над селом — прямо над головой иссиня-черное, а по краям размытое отблесками ушедшей зари.

— Не думал я, что вы так хорошо лекцию прочитаете, — нарушил молчание Нечай.

— Недаром же меня четыре года в институте учили, — ответила Мария.

Ночью голоса далеко слышатся, поневоле хочется говорить тихонечко, только для того, кто рядом, и от этого вплетается в разговор доверительность.