-- Прежде, чем я отвечу тебе, скажи - как ты меня нашел?
-- А я и не искал. Еще зимой велел своим людям за тобой приглядеть и доложить мне. А в "Вертограде" ты не скрывал, куда едешь.
Это была уже не беседа лекаря с рыцарем, а разговор шпиона-дилетанта с человеком, держащим собственную разведку. Что ж, будем считать, что Кайрел сквитался с ним за "названого брата" и прочие зимние сюрпризы.
-- С чего это тебя вдруг стала так заботить судьба Бесс? - сказал он.- После того, как ты оскорбил ее, хуже, чем последнюю девку...
Договорить он не успел. Его сгребли за ворот и вознесли, не хуже доктора Поссара в петле.
-- Значит, ты ее видел? Она с тобой говорила? Отвечай! - Потом, сообразив, что придушив Джареда, он ответа не узнает, Кайрел прекратил трясти его и выпустил.
Вновь обретя почву под ногами, Джаред инстинктивно отшатнулся к окну. Но эта вспышка его не испугала, а разозлила еще больше.
-- Да, я ее видел, - сказал он, переводя дыхание. - И после того, что я услышал, у меня нет никакой охоты с тобой откровенничать.
-- Она тебе рассказала... Только это все неправда.
-- Стало быть, Бессейра мне врала?
-- Не она. Я.
Джаред прислонился к подоконнику.
-- Что-то я не понимаю, - честно признался он.
-- Что тут не понимать... Я не мог допустить, чтоб она осталась. Помнишь, я говорил тебе про свой сон... про убийство...Бессейра - и есть та женщина, которую я убил во сне...должен был убить. Потому что ты твердил, что это не может быть вещий сон, что такой женщины не существует на свете, она не из этого мира, а потом она пришла. Не похожая, а та самая. Она немного изменилась, стала моложе, остригла косу, но все равно, это была она. И когда она сказала, что любит меня, что хочет остаться со мной, я уже знал, чем это кончится. Вещий сон, или прошлая жизнь - неважно, это уже было. Она пришла ко мне, мы были вместе, и я ее убил. Только я решил, что этого не будет. Она не умрет. Но для этого она должна меня возненавидеть. Это правда - я оскорбил ее. И она никогда меня не простит, она гордая... и тогда, и теперь. Но я не подумал, что она может погибнуть и сама, без меня... Поэтому я хотел узнать, что с ней, где она. Я должен убедиться, что она в безопасности.
-- А дальше что?
-- Ничего. Наверное, вернусь на границу. Это неважно. Главное знать, что она жива. А я с собой как-нибудь справлюсь. Мне бы только увидеть ее...хоть раз.
-- Очень трогательно, - послышался женский голос. - Хотелось бы еще знать, когда именно ты врал - тогда или теперь?
Джаред и Кайрел уставились друг на друга.
Бессейра змеей выскользнула из кресла, повернутого к стене и прошла на середину комнаты.
Джаред , достаточно осведомленный о склонности названной сестры к драматическим эффектам, вышел из оцепенения первым.
-- Ты как сюда попала?
-- Как все добрые люди - через окно! - отрубила она. И продолжала, явно ерничая. - Стало мне любопытно, что это бывший наместник в Эрде по городу шляется, как неприкаянный. Думаю, послежу-ка я за ним. А он, оказывается, меня ищет. Тут стало еще веселее - он в поисках туда-сюда мечется, а я от него не отстаю. А после того, как он в Южном подворье побывал, я такой замечательной встречи пропустить не могла. Влезла с ограды на крышу, потом в чердачное окно, а оттуда через эти тряпки двигаться было одно удовольствие. И, главное, никто не заметил. Никудышная у тебя охрана, Кайрел ап Тангвен, непонятно, как ты на границе жив остался, что на Юге, что на Севере... И не зря я заявилась, потому что тут решают, как мне жить, и как мне умереть Очень хорошо! Благородней некуда! Сплошное самопожертвование! Сам, небось, слезу умиления пролил! А меня ты спросил, согласна ли я? Хорошо ли мне от твоей жертвы? Нет, конечно, куда как приятней собственными страданиями упиваться. Да с чего ты взял, что тебе непременно суждено меня убить, потому что сон приснился? А если даже и так - лучше умереть от ножа, чем от тоски!
Джаред, позабыв свои личные счеты, решил вступиться за Кайрела.
-- Ну и хватит. Не строй из себя обиженного младенца...
Бессейра резко повернулась к нему.
-- А ты вообще уйди, брат любимый, названый! Ты уже от великой мудрости влез в это дело, за что потом тебе будет отдельное спасибо. А сейчас уйди, если жить не надоело!
Одного взгляда на нее хватило, чтобы понять: она в страшной ярости, и разгильдяйский тон - лишь притворство. Но долго длиться это представление не может. Лицо Бессейры побелело, губы дергались. Когда она сорвется, тут такое начнется...
Независимо от своей лекарской практики, Джаред успел усвоить: когда женщина начинает скандалить, следует удалиться от нее на предельное расстояние со всей возможной скоростью. Поэтому уговаривать он себя не заставил, а подался к выходу. И вовремя. За его спиной что-то грохнуло с ужасающим металлическим звоном. Похоже, Бессейра свалила поставец с посудой. Хорошо, что она там не стеклянная, не то прислуга умаялась бы осколки собирать. Оруженосец, заслышав топот, шум, рванул вверх по лестнице, а Джаред, воспользовавшись тем, что его не остановили для объяснений, поспешил к двери. К тому времени, когда Бессейра поставит весь дом вверх дном, он желал бы оказаться на другом конце Двухвратной улицы. Судя по деревянному треску, следующее, что полетело об стену - это злосчастное кресло. Последнее, что он услышал, уже на выходе - сдавленные рыдания. Но это было столь невероятно, что Джаред предпочел не поверить своим ушам.
11. Тримейн. Южное подворье. Новый Дворец.
Всю следующую неделю от Бессейры не было ни слуха, но Джаред почему-то не опасался того, что она нашла предсказанную погибель от ножа. А потом она появилась. Была тиха, в глаза не смотрела, и, надо думать, в виде исключения вошла через дверь. Явление это обошлось без лишнего шума, объятий, скандалов и попреков, потому что "Дети вдовы", пользуясь тем, что страсти вокруг тримейнских казней поулеглись, и публика стала восприимчивей к иным зрелищам, отправились на площадь - играть.
-- Можно, я у вас тут посижу? - сказала она, поднявшись к Джареду и Дагмар. Устроилась на подоконнике и отвернулась, с подчеркнутым интересом следя, как во дворе собачатся два заезжих мелких негоцианта. "Отдельного спасибо" Джареду не последовало, а он не стал об этом напоминать. Даже Дагмар заметила, что душевное состояние Бесс прямо противоположно обычному, и не задала вопроса о том, как продвигается дело с оправданием Вальграма.