— Не знаю, право, — ответила Дороти.
— Может, секретарша знает?
— Наверное, — стреляя глазками, Дороти все играла, играла, играла бусинами, может, и непроизвольно, но Хейзу это явно не давало покоя. — Только и она обедает.
— А нельзя ли все же как-нибудь узнать, где его найти? — настаивал на своем Карелла.
— Попробую. — Дороти повернулась на вращающемся стуле и проследовала к двери, ведущей в кабинеты сотрудников. На ней была обтягивающая темная юбка, явно свидетельствующая о возвращении в Америку моды на мини. Хейз оценил и это. Едва она исчезла, как он выпалил:
— Так и съел бы.
— Я тоже, — присоединился Карелла, явно разрушая миф о мужчинах, которые обращают внимание только на своих жен.
Через пять минут Дороти вернулась и, улыбаясь, снова уселась на свое место. Левая рука немедленно принялась за привычное дело. Хейз, не отрываясь, смотрел на девушку.
— Мистер Периселло сказал, что мистер Бенсон обычно обедает в ресторане «Коуч энд Фор». Но именно обычно, а не всегда, так что, может, сегодня его там и нет. Почему бы вам не зайти в три? Или в любое другое время? — Она улыбнулась Хейзу.
Карелла поблагодарил Дороти и увлек напарника к двери.
— Я влюбился, — заявил тот.
В такие рестораны детективы второго класса с годовым окладом тридцать три тысячи семьдесят долларов не ходят. Спроектированный и оформленный армянским иммигрантом во втором поколении, он напоминал, в представлении строителя, английский постоялый двор начала XVII века — деревянные тумбы ручной резки, стропила, оцинкованные рамы, в которые вставлено стекло ручной работы, дощатый пол, в некоторых местах специально выщербленный для большей натуральности, и, наконец, пышногрудые официантки, облаченные в широкие сборчатые юбки и деревенские платья с высоким лифом, которые обнажали грудь еще больше, чем свитер Дороти Хадд. Хейз склонялся к мысли, что сегодня у него выдался удачный денек.
Карелла попросил хозяйку, стройную брюнетку в длинном темном платье и туфлях на высоких каблуках, что явно не соответствовало воспроизводимой здесь атмосфере Англии XVII века, отыскать мистера Бенсона и передать ему карточку, на обороте которой он только что нацарапал несколько слов. Под его пристальным взглядом она двинулась через зал к угловому столику, за которым сидели, оживленно переговариваясь, двое мужчин — блондин и лысый. Они наверняка обсуждали очередной блестящий рекламный проект. Хозяйка передала карточку блондину. Тот посмотрел на лицевую сторону, где под изображением печати полицейского управления стояли имя и должность Кареллы, а также телефон Восемьдесят седьмого участка, а затем перевернул квадратик картона и вгляделся в каракули Кареллы. Он о чем-то спросил хозяйку, и та указала на столик администратора, рядом с которым стояли Карелла и Хейз. Столик, по замыслу архитектора, должен был быть похож на письменный стол доктора Сэмюэля Джонсона с массивной чернильницей, все в духе старой доброй Англии. Бенсон немедленно поднялся, извинился перед сотрапезником и двинулся через зал к полицейским.
— Мистер Бенсон? — спросил Карелла.
— Да, а в чем дело? Я обедаю.
Росту в нем, прикинул Карелла, метр восемьдесят восемь, примерно столько же, сколько у Хейза, и плечи такие же широкие, и грудь колесом; глаза аспидно-черные, волосы пшеничные. Костюм на нем, Карелла готов был об заклад побиться, сделан на заказ, наимоднейший галстук, над левым карманом рубашки фирменный знак, на лацкане пиджака — вышитые инициалы М.Д.Б. Из-под рукавов пиджака виднеются французские манжеты, схваченные небольшими золотыми запонками с изумрудными вкраплениями. Розоватое кольцо на левой руке украшено изумрудом куда большего размера. Карелла пришел к выводу, что руководители мозговых центров рекламных агентств вполне зарабатывают на хлеб с маслом.
— Если хотите закончить обед, мы можем подождать, — предложил он.
— Да нет, давайте сразу покончим с этим, — отрезал Бенсон и принялся озираться в поисках места поспокойнее.
В конце концов он выбрал стойку бара — сооружение из дуба с металлической поверхностью. Во всю стену над ней были подвешены вниз горлом стаканы. Они поставили три табурета в дальнем конце стойки, прямо у старинного кассового аппарата из меди. Хейз и Карелла сели по обе стороны от Бенсона, а тот сразу же заказал неразбавленный мартини со льдом.
— Итак? — спросил он.
— Итак, знакомы ли вы с некоей Марсией Шаффер? — Карелла решил сразу взять быка за рога.
— Ага, так вот в чем дело, — сказал Бенсон и утвердительно кивнул.
— В этом самом, — ввернул Хейз.
— Так, в чем проблема? — спросил Бенсон.
— Вы знакомы с ней?
— Да. Я был с ней знаком.
— Были?
Теперь детективы задавали вопросы поочередно, заставляя Бенсона все время крутить головой.
— Ведь она умерла, разве не так? И именно поэтому вы здесь. Разве не так? Да, я был знаком с ней. В прошедшее время.
— И как давно оно прошло? — поинтересовался Карелла.
— Я не виделся с ней больше месяца.
— Нельзя ли поподробнее? — резко бросил Хейз.
Бенсон обернулся к нему:
— Наверное, мне лучше позвонить своему адвокату.
— Да нет, наверное, вам лучше никуда не трогаться, — возразил Карелла.
Бенсон немного отодвинул назад табурет, чтобы видеть обоих одновременно и не крутить головой.
— Как это поподробнее?
— Мистер Бенсон, — начал Хейз, — у вас есть голубой, из чистой шерсти халат с белой каймой на манжетах и воротнике?
— Есть. Кто кому здесь, собственно, морочит голову? Вы нашли мой халат дома у Марсии, и поэтому вы здесь, так? Ну так и нечего валять дурака.
— А золотая данхилловская зажигалка у вас есть?
— Да, она, наверное, осталась в кармане халата, так что ли? Но отсюда еще не следует, что я ее убил.
— А кто говорит, что вы ее убили? — осведомился Хейз.