— Ух-х-х, — она хотела прикоснуться к ранам, но передумала.
— Почему ты не использовала оружие, чтобы защититься? Или ты опять его не взяла? — строго посмотрела я на неё.
— Ты всё знаешь наперед, — вздохнула она. — Просто я не рассчитывала, что кто-то решит на меня напасть, по крайней мере, прямо в университете и уж тем более во время лекции.
— А роботы твои на что? — вопросительно приподняла я бровь.
— Поблизости не было боевых образцов, — попыталась оправдаться она, но я то знаю причину. — Да и нельзя мне сейчас их применять, ты же знаешь.
— Просто кто-то считает себя виноватой и думаю, что её кровь поможет пострадавшим. Так вот нет, не будет такого, поэтому очнись и начни думать, ты ведь далеко не дура. И уж что-что, но соображалка у тебя работает как надо, иначе бы ты не создала столько всего, — сказала я, с некоторым раздражением и недовольством. — Ты ведь моя ровесница, а иной раз ведёшь себя, как глупый ребенок. Могла бы обычными роботами отбиться от него и позвать на помощь меня.
— Я… — попыталась она сказать что-то, но я лишь надавила ей на голову, ткнув лицом в мягкую поверхность стола. — Ай. Ну вот теперь ты ещё меня обижаешь.
— Лучше помалкивай, — сказала я и аккуратно сняла с неё юбку и колготки.
Жуть, конечно. Бил импульсами обычную девушку. Раны весьма серьезные и их много. Правда удары выполнены так, чтобы Мелисса не померла от кровотечения. Хотел подольше помучить или особенности атак? Скорее всего, первое.
— Так, будет немного больно, поэтому придется потерпеть, — сказала я, уже разрезав свой палец скальпелем.
— А-а-а-а!!! — закричала Мелисса, когда я коснулась самой большой раны.
Проклятый импульсник, специально сделал раны такими, чтобы заживали дольше и весьма болезненно. Придется воспользоваться ещё одной способностью.
Впрочем, Мелиссе будет достаточно совсем немного яда, так что хватит и пары капель, плюс у неё нет сверхспособностей для блокировки. Я просто сунула окровавленный палец ей в рот, создав немного яда, и уже спустя десяток секунд она уснула, её дыхание нормализовалось, и пульс вернулся к стандартным значениям. Иногда я тоже не сразу соображаю, как сделать лучше. Надо было изначально провести анестезию и уже потом работать. Нервы стали сбоить.
— Слушай, придурок, — повернулась я в сторону пришедшего в сознание Линтала. — Бесполезно притворяться. Тебе анестезии не достанется, так что прочувствуешь всю мою силу на себе.
Ещё раз такое произойдет, и я буду медленно нарезать тебя по кусочкам, попутно не позволяя умереть или сойти с ума. Процесс будет долгий и крайне мучительный. Не забывай, ты не судья и не имеешь право наказывать преподавателей без явных доказательств.
— Уж кто бы говорил, — проворчал этот самодовольный ученик.
— Я ни разу не убила того, в виновности которого была бы не уверена. Когда есть неопровержимые доказательства вины в ужасных преступлениях, то это совсем другое дело.
Мелисса же никого не убила и действительно предусмотрела многие системы вашей защиты, но они не сработали, хотя были полностью исправны. Всё в этом испытании было не так, и я виновата не меньше её. Так почему же ты не пришел разбираться со мной?
— … — промолчал побитый ученик.
— Что же ты молчишь? Тогда я отвечу за тебя. Потому что знал, что я выверну тебя наизнанку так, что ты при этом остался бы в живых и умолял о смерти, — с презрением посмотрела я на него. — Какого бы смелого парня ты из себя не строил, но ты лишь жалкое ничтожество.
— Заткнись! — о-о, в самую точку.
— Лезешь сражаться лишь с теми, кто не сможет дать тебе отпор, нарушаешь правила и мнишь себя сильным. Об тебя не хочется марать не то, что руки, даже инструменты, потому что я потом их не отмою от такой грязи, — ему будет полезна такая встряска. Пусть почувствует на себе, каково быть тем, кто не может дать отпор.
— Я убью тебя, сволочь! — указав на меня пальцем, закричал он и заставил меня улыбнуться.
— Ты неправильно со мной разговариваешь, червяк, — я прислонила к его шее свой тесак. — Это не ты тут пальчик потерял? — спросила я, невинно хлопая глазками. — Ты видимо не понимаешь некоторых вещей.
Не все герои такие добрые, они могут совершать поступки, которые совершит далеко не каждый злодей. Заканчивают они, как ты понимаешь, не очень. Так что не становись таким, иначе потом будет поздно передумывать, — сказала я, обратно прирастив ему палец и убирая руку ото рта. Гордый забияка плакал, значит, есть вероятность, что до него должно дойти, что плохим быть не следует. — Что ж, а теперь расскажи-ка мне ещё кое-что. Мои взгляд не обманешь, — указала я сперва себе на глаза, а потом на него. — Зачем ты это скрываешь?