Её ещё беспокоит та ситуация, и я почувствовал, что Мель страшно, так как она ощутила прикосновение смерти в тот момент на Полосе препятствий. И если бы не Франциска, то она была бы мертва.
— Думаю, что тут всё сложнее и нам многое не сказали по каким-то причинам, но не вини Мелиссу, — сказал я. — Насколько я смог понять, она неплохой человек, который не желает никому зла.
— Я понимаю, но мне всё равно теперь страшно становится от того, что могут придумать преподаватели в следующий раз. И из-за этого страха кажется, что я совсем не готова быть героем, — ответила она и от её слов мне стало как-то не по себе.
— Честно говоря, в самом начале учебы я думал, что страшно только мне, — усмехнулся я. — Всё же у меня не было способностей, чтобы противостоять хоть кому-то.
Я видел, как сражались другие, как вступала в бой ты, и просто не мог сдаться. Но другие ученики такие же люди, которые испытывают множество эмоций, и им тоже бывает страшно.
Мне тяжело было это осознать, но всё же бояться это не плохо. Страх помогает выжить, главное контролировать его. Думаю, что для тебя это будет куда проще, чем удерживать необузданную ярость берсерка.
— Я знала, что ты подбодришь меня, — ответила она, будучи явно счастливой. Но вот я-то был как раз не на месте, ведь осознал одну важную вещь только сейчас: даже такие сильные обладатели сверхспособностей, как Мель, могут очень легко умереть. И вот от этого становилось страшно вдвойне.
А вот за себя я как-то особо не волновался. Не знаю точно почему, но, скорее всего, подобное отношение к собственной смерти возникло из-за того, что я уже разок её пережил, а, может, я попросту боюсь смерти близких людей гораздо больше собственной. Да, это именно так.
Хотя мысли всё же были противоречивы. Я особо не придавал значения своей жизни, но при этом мне не хотелось умирать, не хотелось забвения или попадания в новый мир. Мне хотелось остаться в этом, ведь именно здесь у меня появились те крючки, которые заставляют меня вцепиться в этот мир всеми силами. И чтобы остаться тут надолго, а заодно защитить тех, кто мне дорог, нужно стать намного… намного сильнее.
И желательно быстрее, чтобы быть готовым к любому подарку от Судьбы. Так что не забывай, ради чего и ради кого ты хочешь обрести могущество.
Глава 27
Отдых. Моделирование. Сон.
Пока мы шли и разговаривали, Мель попросту уснула у меня на руках. Это было так мило, что я не стал её будить. Вот только при этом я ощутил, будто она стала заметно тяжелее, а ещё навалилась жуткая усталость.
Я вообще был сильно удивлен тем, что смог пройти такое расстояние с дополнительной нагрузкой на мышцы и при этом не упасть без сил. Вот только теперь всё тело болело, в особенности спина.
Так что расстояние до дома Фрамель мне показалось столь огромным, что луна в небе виделась намного ближе. Поэтому в голове появилась очень хорошая мысль.
— Ран, ты сегодня долго, — сказала мама, когда я зашёл домой, а потом впала в ступор на пару мгновений.
Кажется, будто меня моментально обволокла какая-то сила, которая также быстро исчезла. Хотя нет, просто ветер из окна подул и вновь напомнил об усталости. Мама же после того, как посмотрела на меня и на Мель, расслабленно выдохнула и ехидно улыбнулась.
— Как же ты замучил бедную девочку, совсем не дал ей передохнуть.
— Мам…
— Хорошо-хорошо, не буду шутить, отнеси её к себе в кровать, а я тебе внизу накрою диван, — сказала она и ушла в гостиную, я же отправился наверх.
До комнаты я дошел, использовав при этом чуть ли не все оставшиеся силы, после чего уложил Мель на свою кровать и почувствовал такое облегчение, что, казалось, будто улечу в тот же миг. Вот только гравитация была совсем против подобного, а чтобы исключить даже малейшую вероятность такого события она крепко сжала меня в своих крепких объятиях и повалила на кровать рядом с Мель.
Устал я очень сильно, так что даже подняться было проблематично, как будто эта самая гравитация, не выпуская из своих объятий, перелезла мне на спину, чтобы давить ещё сильнее.
А моё любимое одеяло, приятно касалось лица, успокаивая и убаюкивая одновременно. Тем самым оно позволяло забыться и отдохнуть, как следует, при этом показывая давящей на меня стерве язык. Так я и не заметил, как тихо и мирно уснул.
Я чувствовал, будто меня кто-то приподнял и понес куда-то, вот только я даже сказать ничего путного не мог, так как язык заплетался, не желая меня слушаться. Да и соображал я как-то плохо, так и ощущалось, как скрипят шестерёнки в голове, пытаясь заставить работать весь механизм, но всё было тщетно.