— Спасибо, сэр.
И я поспешил оставить его кабинет.
4.
На следующее утро в девять часов я уже находился в своем новом кабинете. На моем столе лежала записка, но, занятый заботами предстоящего дня, я не обратил на нее внимания. За ночь я многое передумал. В голове у меня было несколько идей, при помощи которых я мог бы получить деньги. Я достаточно хорошо осознал силу имени Вестал Шелли. Если я буду действовать достаточно осторожно, то смогу прилично заработать на делах Шелли. Конечно, я промахнулся, не потребовав от Вургаза куш побольше. А из Хоуза я мог бы вытянуть тысячи три. Я решил, что в будущем не буду так скромен в своих требованиях. У меня имеется то, что они хотели бы купить, а раз это так, то за это они должны платить.
Составив черновик письма к Хоузу, которое должна была подписать Вестал, я позвонил Джеку Керру, молодому адвокату, с которым находился в хороших отношениях. Я спросил его, не желает ли он заняться продажей дома № 335 на Западной авеню, и обещал доставить ему документы в течение дня. Затем я провел полезный для себя час за изучением инвестиционной книги Вестал. Как я и предполагал, каждая монета была вложена в правительственные облигации и ценные бумаги и была в такой же безопасности, как и косоглазая дева, попавшая на вечеринку. Я все тщательно обдумал, затем встал, надел шляпу и вышел.
Я приехал в Западный сити и вошел в одну из контор. Поднявшись на лифте на пятый этаж, я двинулся по коридору к кабинету Рона Внекстоуна. Я знал его уже несколько лет. Это был молодой, веселый парень, который унаследовал капитал отца и сейчас был довольно преуспевающим маклером.
Он удивился, увидев меня.
— Что тебя принесло сюда, Чад?
Я уселся на стул и сказал:
— Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе часть активов Шелли? Я только что принял ее дела и думаю, что смог бы это устроить.
— Ничего лучшего нельзя и придумать.
Просматривая денежные дела Вестал, я убедился, что Литбит не имел никакого оборота с ее денег.
— Я думаю, что смогу убедить ее и дать тебе возможность попробовать, но для этого мне нужно быть готовым к разговору с ней.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, какие акции сейчас могут подняться?
— Есть несколько таких акций, но я не могу дать полной гарантии, что они наверняка поднимутся.
— Предположим, что у тебя есть четверть миллиона, которые ты выставляешь на бирже. Это может стимулировать подъем?
Он озабоченно посмотрел на меня.
— Если вложить эту сумму в нужные акции, то безусловно.
— Я хочу знать те акции, которые уже поднимаются. Мы вложим в них четверть миллиона и пусть простаки думают, что они достигли потолка. Имеется ли что-нибудь подобное?
— «Конвей-Цемент». Они повысились на пять пунктов за последние несколько дней. Но это рискованно, Чад...
— О’кей. Рисковать, так рисковать! Мы ведь в итоге не потеряем больше десяти тысяч, не так ли?
Он изумленно посмотрел на меня.
— Черт побери! Ты рассуждаешь, как настоящий банкир. Предположим, мы потеряем десять...
— Каковы возможности?
— Пятьдесят к одному, я бы сказал. Но минуточку! У тебя есть разрешение банка, Чад?
— У меня есть разрешение мисс Шелли. Я обещал ей найти предприимчивого маклера и поинтересовался, готова ли она потерять десять процентов, если мы не выиграем эту партию. Она ответила согласием.
Внекстоун пытливо смотрел на меня.
— Если ты хочешь. Чад, чтобы я пустил эти деньги на бирже, то мне необходимо письменное подтверждение.
— Ты его получишь. Дай лист бумаги.
Окончив диктовать, он спросил:
— А где твоя подпись, Чад?
Я отложил ручку в сторону.
— Нужно еще кое-что обговорить.
— Что именно?
— Как ты думаешь, что заставило меня предложить тебе самый большой счет в стране? У тебя появится вскоре возможность считать себя личным маклером мисс Шелли. Возникает неизбежный вопрос: какая мне от всего этого выгода?
Он уставился на меня.
— Ты не можешь так рассуждать, пока ты работаешь в банке.
— Не могу? Тогда я лучше сразу же отправлюсь к «Добби и Фрэнк». Я думаю, что они не откажутся в крайнем случае от моего предложения, даже зная, что я работаю в банке.
— Подожди минутку. Банк...
— Да иди ты к черту вместе с банком! Если тебе не подходит мое предложение, то так и скажи!
Его плечи поникли.
— О’кей! Но надеюсь, ты понимаешь, на что ты идешь?
— Да, я дам тебе счет Шелли при условии, что я войду в дело на половинную долю.
Он даже подскочил.
— Что? Половину?