— Конечно, уехала, только ногами вперед. Через три дня после отъезда Зейглера.
— Как это — ногами вперед?
— Когда я подметал пол на этаже у мисс Ангус, то заметил, что дверь ее комнаты открыта. Я вспомнил, что не видел ее уже пару дней, так что вошел внутрь. Мисс Ангус лежала на полу мертвая. Я сообщил копам, и они занялись этим делом. Они и меня расспрашивали, но я ничего не мог им объяснить, потому что сам ничего не знал. Они тогда решили, что ее пришил какой-нибудь наркоман из-за денег. Он ударил ее по голове, а потом перерыл все в комнате. Вот она-то наверняка знала, куда уехал Зейглер. Она часто со мной о нем разговаривала, нахваливала его. Он ей очень нравился. Не может быть, чтобы он уехал, не сказав ей ни слова. Вот и все. Может, я могу еще что-нибудь для вас сделать?
— А комнату мисс Ангус кто-нибудь занял?
— Пока нет. Она заплатила вперед и въехала со своей мебелью. Ее делом занимается какой-то адвокат. Как только он закончит, комнату сразу сдадут.
— А что за адвокат?
— Какой-то еврей. Ко мне от тоже приходил.
— Знаешь его имя?
Уборщик снова почесал руку, а затем сказал:
— Его зовут Солли Льюис.
Я понял, что он не сообщит мне больше ничего интересного.
— Ладно, — сказал я. — Может быть, нам придется встретиться еще раз.
Он радостно закивал:
— Приходите, если что будет нужно.
Распрощавшись с уборщиком, я направился к Биллу, который, сидя за рулем, невозмутимо жевал свою долгоиграющую резинку.
— Оставайся здесь и осмотрись, — сказал я. — Разузнай адрес адвоката Солли Льюиса. Я скоро вернусь.
Я вошел в подъезд и поднялся на лифте на последний этаж. Там было всего две двери. На правой висела табличка: «Мисс Долли Джильберт».
Я нажал на кнопку звонка, подождал, потом нажал снова, думая, что в это время Долли должна бы уже была встать. Лишь после третьего звонка дверь, скрипнув, отворилась. Передо мной стояла девушка лет двадцати, с вьющимися белыми волосами, лицо ее было размалевано тушью и румянами, сжатые губы подведены яркой помадой. Все откровенно говорило о том, каким образом она зарабатывает на жизнь. На плечи Долли был накинут халат, распахнувшийся спереди. Кроме голубых штанишек на ней ничего не было. Она взглянула на меня и улыбнулась призывной улыбкой проститутки, которая знала, зачем к ней может прийти мужчина.
— Прости, дружок. Сейчас я занята с одним парнем. Зайди через пару часиков — не пожалеешь.
— Что же мне теперь делать? Болтаться где-то два часа? — спросил я, приветливо улыбаясь. — А мой приятель сказал, что тут без осечки. Он тебя очень хвалил.
Я смотрел мимо нее в большую, довольно чистую комнату, обставленную старомодной мебелью. В дальней стене комнаты была чуть приоткрыта дверь, которая, по-видимому, вела в спальню.
— Я бы с удовольствием, — сказала она, улыбаясь в ответ, — но сейчас…
Из спальни донесся грубый голос:
— Скажи этому сопляку, пусть убирается, пока я не встал. Иди сюда и продолжим. Или ты думаешь, что я собираюсь кувыркаться здесь с тобой целый день?
Девушка перестала улыбаться.
— Послушай, приятель, это бешеный человек, с ним лучше не связываться. Заходи попозже, — и она захлопнула дверь перед моим носом.
По интонации я почувствовал, что доносившийся из спальни голос принадлежал негру, и у меня появилось подозрение… Я спустился в лифте и подошел к Биллу.
— Ну что, узнал адрес?
— Да. Он есть в телефонной книге: дом 67 по Сидом Роуд.
— Прекрасно. Послушай, Билл, через некоторое время отсюда появится один черный. Проследи за ним. Я оставлю тебе машину на случай, если он будет на колесах. Не спускай с него глаз. Мне почему-то кажется, что это Хэнк Сэнди.
— А ты куда?
— Я поеду побеседую с Солли Льюисом.
Сойдя с тротуара, я остановил проезжающее такси.
Глава 3
Контора Солли Льюиса находилась на последнем этаже обшарпанного здания. Она состояла всего из одной комнаты, но претендовала быть похожей на добропорядочный офис: видавший виды письменный стол, картотека на пыльных полках и дряхлая пишущая машинка бабушкиных времен. Чувствовалось, что на машинке печатал сам хозяин конторы.
Солли Льюис сидел за письменным столом, листая какое-то тонкое досье. Без всякого воодушевления взглянув на меня, он поднялся навстречу. Ему было лет тридцать пять, он был среднего роста, с густой шевелюрой и бородой, которая закрывала почти все лицо. Рукава пиджака лоснились, а сам Льюис был таким худым, что казалось — он питается раз в неделю.
— Чем могу быть полезен? — спросил он, протягивая мне руку.
Ответив на рукопожатие, я достал бумажник и в свою очередь протянул ему свое служебное удостоверение.
Он указал мне рукой на стул, который казался таким хрупким и древним, что я опустился на него с опаской. Хозяин конторы тоже сел, все еще не выпуская из рук моего удостоверения, затем он поднял на меня глаза, в которых промелькнула искорка симпатии.
— Итак, мистер Уоллес, рад с вами познакомиться. Много слышал о вашем агентстве. Что же привело вас ко мне?
— Насколько мне известно, вы занимаетесь делами недавно усопшей мисс Ангус. Он опешил:
— Верно, я ее доверенное лицо. И что же?
— Говорит ли вам что-нибудь имя Тома Торенса, или Терри Зейглера? Он кивнул:
— Терри Зейглера, конечно.
— Я пытаюсь его разыскать. Мисс Ангус была дружна с ним, я надеялся, что она мне поможет, но, к несчастью, она умерла, и у меня возникла мысль: а вдруг она говорила что-нибудь о Зейглере в вашем присутствии?
Льюис внимательно разглядывал меня, поглаживая свою роскошную бороду.
— А зачем вы его разыскиваете?
— В этом заинтересован один клиент агентства «Акма».
— Выходит, мы с вами занимаемся одним и тем же делом. Мисс Ангус завещала все свои деньги и имущество Зейглеру. Документы, подтверждающие это, у меня, но я не могу ничего сделать, не разыскав наследника. До сих пор мне это не удавалось.
— Но, насколько я знаю, мисс Ангус жила в очень стесненных обстоятельствах. Она убирала Зейглеру комнату за плату. Что она могла завещать?
— Ее имущество оценено в сто тысяч долларов и совершенно свободно от налогов, что бывает весьма редко. Мисс Ангус была странной женщиной: она не тратила деньги, а копила их. Я с трудом убедил ее не раскладывать накопленное по конвертам, а положить в банк. К счастью, в конце концов она меня послушалась.
— Вы уверены?
— Да, я проверял. Она открыла счет в «Часифик Нэшнл Банк» за четыре дня до гибели. Я разговаривал по этому поводу с управляющим банком мистером Аклендом. Теперь осталось лишь найти Зейглера.
— И что вы предприняли? Льюис устало улыбнулся.
— Как обычно в таких случаях: извещение в газету, сообщение в полицию, в бюро пропавших без вести. Все, что от меня зависело, я сделал, но не обнаружил никаких следов Зейглера. — Он наклонился вперед и с надеждой посмотрел на меня. — Но теперь и вы подключитесь к поискам, это вселяет надежду. Если уж вы не сможете его найти, то никто не сможет.
— Ну а вдруг его нет в живых? Кому тогда достанутся деньги?
— Если так, деньги перейдут к одному из его родственников. Ведь мисс Ангус была совсем одна, у нее больше нет наследников. Но тогда я должен быть уверен в смерти Зейглера.
В агентство я вернулся на такси, включил кондиционер, сел за письменный стол и принялся составлять рапорт. Я как раз заканчивал его, когда вошел Билл с недовольной физиономией.
— Дьявол, — простонал он, падая в кресло. — На улице нечем дышать.
— Какие новости?
— Ты был прав. Этот здоровый черный козел вышел и влез в белый «кадиллак». Я сел ему на хвост, и он привел меня в «Блэк Кэзет». Он туда вошел, а через минуту вышел паренек и куда-то отогнал машину.
— Расскажи мне немного об этом громиле.
— Он, видно, отчаянный парень: рост под сто девяносто, плечи широченные, а голова малюсенькая, мускулы как налитые, а двигается легко, словно танцор. Взгляд — как у кобры. Вот так-то, Дирк. Можно было и не наводить справок: это, безусловно, Хэнк Сэнди.