— Да, Дирк, нет ничего проще.
— Что тебе удалось узнать из газет?
— Есть кое-что интересное. Я провел утро в «Геральде» и перелистал подшивки за прошлые годы. О Торенсе там довольно много: он ведь был важной птицей. Вот, например: он был главным партнером маклерской фирмы «Торенс и Чартерис», самой крупной в городе. У них есть отделение в Нью-Йорке, но основные клиенты у них в этом городе. У Торенса был собачий нюх на биржевую конъюнктуру: он безошибочно угадывал, когда купить облигации и акции, а когда спустить их. Он не только помогал зарабатывать своим клиентам, но и обогащался сам. В тридцать пять лет, когда он уже был преуспевающим маклером, Торенс женился на Кэтлин Ливенгтон, дочери Джо Ливенгтона. Тот бурил нефть и как раз перед свадьбой дочки потерял все, напоровшись на три пустых колодца подряд. Представляешь, как им всем повезло, когда Кэтлин заарканила Торенса: ее семья была совсем на мели. У Торенсов родилось двое детей: Том и Анжела. Но в газетах о детях почти ничего нет, зато много интересного о том, как миссис Торенс транжирит денежки мужа. Она занимается благотворительностью. Кроме того, на ее знаменитые приемы валят прямо-таки толпы. В прошлом году Торенса нашли мертвым в библиотеке их дома. Тогда ему едва исполнилось шестьдесят два. Он страдал сердечными приступами, от которых пытался избавиться в течение последних десяти лет жизни. Нервы у него были никуда: надорвался, сколачивая состояние для себя, но не забывал и о заправилах бизнеса в городе. Ни для миссис Торенс, ни для врачей это происшествие не было неожиданностью, и заключение о смерти не вызывало сомнений. Единственное, что несколько смутило полицейского инспектора Герберта Даусона, — это рана на виске убитого… усопшего, то есть, но в медицинском заключении было написано, что смерть наступила после того, как во время сердечного приступа мистер Торенс, падая, ударился головой об угол своего письменного стола. Слуга Сэнди засвидетельствовал, что услышал шум падающего тела, поспешил в библиотеку, но застал хозяина уже мертвым. Он поднес к его губам маленькое зеркальце, которое лежало тут же на столе, и понял, что мистер Торенс не дышит. Никаких сомнений в том, что смерть наступила именно таким образом, не возникло. Сочувствие к вдове и семье усопшего, а также память о том, что при жизни мистер Торенс был дружен с инспектором, — все это, вместе взятое, позволило прекратить это дело. Теперь миссис Торенс приятно проводит время, Анжела получает свои десять тысяч долларов в месяц, а Тому Торенсу не досталось ничего. Вот и вся история.
— Ну, вот что, Билл. Ты, похоже, считаешь, что нам не должно быть дела ни до чего, кроме как добраться до шантажиста, а мне все-таки хочется покопаться в прошлом славной семейки. Меня, например, интересует их сын, Том, и пьяница слуга. Давай начнем с малого и откроем дело. Ты ведь знаешь нашего полковника: когда он вернется — сразу потребует полное досье.
— Понятно, — вздохнул Билл и поплотнее уселся за пишущей машинкой.
Было уже половина седьмого, работа закончилась, и я снова начал подумывать о Сюзи Лонг. Вечером мы договорились встретиться в ресторане «Омар и крабы» на побережье. Этот ресторан не выделялся среди себе подобных, но мы предпочитали его, благодаря умеренным ценам и хозяину, Фредди Кортелу, знающему толк в омарах и крабах.
— Что делаешь вечером, Билл? — спросил я, наводя порядок на своем письменном столе. Он пожал плечами:
— Наверное, потопаю домой, приготовлю что-нибудь поесть, а потом, пока не захочу спать, посижу у телевизора. Я покачал головой, ощущая свое превосходство:
— Нельзя так жить, Билл. Тебе нужно найти хорошую, добрую милашку. Бери пример с меня. Он усмехнулся.
— Подумай о том, сколько я экономлю денег. Хорошая работа вряд ли будет вечной. Поэтому надо откладывать на черный день. Мне неплохо и так… Пока, Дирк, — и, приветственно помахав мне рукой, он исчез.
Я сел в машину и поехал на самую окраину в свою квартирку, которая находилась недалеко от дамбы в заброшенном рабочем районе. Припарковав машину, я вызвал скрипучий старый лифт и поднялся на четвертый этаж.
В самом начале своей карьеры, когда я только приехал в Парадиз-сити, меня прельстила дешевизна этой маленькой меблированной двухкомнатной квартирки, и я решил, что хоть ohj и мрачновата, но все же годится для жилья. Стены в квартирке были выкрашены в темно-коричневый цвет, мебель, похоже, долго жила бурной, наполненной приключениями жизнью, прежде чем попала сюда: кровать сильно скрипела, матрас был усеян заплатками.
Тогда я успокоил себя, что задержусь в этой дыре ненадолго. Но все изменилось с тех пор, как сюда пришла Сюзи. Она в ужасе огляделась и воскликнула:
— Как ты живешь в этой трущобе? Тогда я сообщил ей о почти символической плате за жилище, и это ее убедило.
— Ладно, — сказала Сюзи, — я беру это на себя.
Через неделю, которую мне пришлось провести у Билла, Сюзи с помощью двух маляров из отеля навела в квартирке блеск. Потом ей удалось на складе того же отеля раздобыть по бросовой цене мебель, которую эксплуатировали не так усердно, как ту, что была в моем жилище раньше. Мне стало приятно возвращаться домой, а Сюзи, появляясь у меня, прямо-таки расцветала, любуясь делом своих рук.
Но в этот вечер мое возвращение было совсем не таким приятным. Войдя в квартиру, я прямо перед собой на стене увидел надпись, выведенную черными полуметровыми буквами:
«МАЛЫЙ! НЕ ЛЕЗЬ В ЧУЖИЕ ДЕЛА, А ТО… »
Тот, кто это написал, видимо, не ожидал, что я вернусь так быстро, и надпись была не закончена. Но, как потом выяснилось, неизвестный тип, услышав скрип лифта, спрятался за входной дверью. Он поджидал меня, как охотник поджидает дичь. Движение его было точным и быстрым. Я успел только расслышать свист чего-то опускающегося на мою голову, потом наступила темнота, в которую мне и пришлось провалиться.
Глава 2
На следующее утро, с трудом передвигая ватные ноги, я вошел в вестибюль «Пасифик Нэшнл Банк», где напоролся на холодный, насмешливый взгляд мисс Керч.
— Сейчас доложу мистеру Акленду, — сказала она. — Ведь вы мистер Уоллес?
Эта старая треска начинала действовать мне на нервы, но ничего, вчера я не дал ей спуску, так неужели уступлю сегодня?
— Вы очень любезны, мадам. Ведь вы мисс Керч? Плотно сжав губы, она нажала на кнопку селектора:
— Пришел мистер Уоллес к мистеру Акленду. Горацио Акленд вышел из своего кабинета, и мы обменялись рукопожатием. На этот раз он напоминал епископа, только что отошедшего от обильной трапезы.
— Посидите здесь, мистер Уоллес. Мисс Керч предупредит вас, как только появится мисс Торенс.
Я с удовольствием погрузился в удобное кресло, потому что ноги мои отказывались подчиняться. Несмотря на таблетки аспирина, которые Сюзи втолкнула в меня чуть ли не насильно, голова моя прямо-таки раскалывалась.
Когда Сюзи накануне вечером пришла ко мне, входная дверь была полуоткрыта. Я без сознания валялся на полу, а надпись, сделанная черной краской, тут же объяснила моей подружке ситуацию. Она была неглупой девочкой г никогда не терялась. Затащив меня на диван и обнаружив за моим правым ухом шишку размером с куриное яйцо, Сюзи метнулась на кухню, соорудила ледяной компресс и приложила его к опухоли. Минут через десять после этой процедуры я пришел в себя и, мысленно прокрутив всю катушку в обратном порядке, восстановил картину происшествия.
— Извини, дорогая, — пролепетал я, — кто-то нагрянул ко мне совсем неожиданно.
— Сейчас помолчи, милый, попробуем перебраться на кровать.
С ее помощью я разделся, влез в пижаму и кое-как добрался до разобранной постели.
— Пара порций виски со льдом сейчас была бы как нельзя кстати, — сказал я, опуская трещавшую от боли голову на подушку.