Если же парадигмы «международных отношений», чётко изложенной и предоставленной в общее пользование, не существует, то помимо полного диссонанса самой властной системы это подрывает и основы социальной стабильности, создавая высокую степень недоверия властям. Невольно возникает ощущение, что нас заставляют полагаться исключительно на здравый смысл руководителя. А если он не здравый? Тогда каждое его решение может потенциально поставить под угрозу даже не его самого, хотя и такое случается, но всё государство в целом, его население, народ, в конце концов. Всё это оставляет не самые приятные ощущения: что-то там решили, никому ничего не объяснили, зачем оно нужно и чем закончится для всех – непонятно. Такая ситуация и порождает недоверие, усугубляемое домыслами. Но такой подход нисколько не оправдан и в плане отношений с оппонентами. Только самый наивный и малообразованный лидер государства может считать, что если он не сообщит противникам, что за парадигма «международных отношений» сложилась у него в голове, то тем самым он их обманет, введёт в заблуждение. На самом же деле отсутствие подобной декларации лишь развязывает оппонентам руки, так как воспринимается ими как отсутствие оговорённых правил. А раз таковые отсутствуют, то тогда правила устанавливаются противником в одностороннем порядке. И тогда и их союзники, и потенциальные наши союзники исходят при своём планировании и дальнейших действиях только из этих установленных нашим оппонентом правил.
В действительности же следует признать, что отсутствие ясной декларации своей внешнеполитической парадигмы лидером того или иного государства означает лишь то, что таковая у него просто отсутствует. Действуя по наитию, реагируя сиюминутно, он лишь усугубляет своё положение, всё больше запутываясь, ведёт себя непоследовательно, а это значит, что степень доверия к нему со стороны партнёров постепенно стремится к нулю. Всё несравненно ухудшается, когда ключевые фигуры государства действуют вразнобой, одновременно реализуя разные парадигмы, опираясь на разные школы International Relations.
Нельзя исходить из утверждений того, кто сам точно не знает, чего хочет. А тем более нельзя выстраивать на основе отношений с ним долгосрочных стратегий, ибо сегодня он хочет одного, завтра декларирует другое, а послезавтра поступает совершенно третьим образом. От такого «партнёра» лучше держаться подальше.
В системе «международных отношений» так же, как и в других устоявшихся международных отраслях, сложились определённые модели, школы и правила, которые необходимо учитывать при формировании собственной парадигмы в области внешней политики. Это нужно хотя бы для того, чтобы тебя поняли и адекватно восприняли то, о чём ты хочешь сообщить всему остальному миру. Помимо реализма, о котором уже было довольно много сказано выше, в позитивистском[10] подходе существуют ещё как минимум либеральная и марксистская школы. Но есть и постпозитивизм, в рамках которого можно создать свою школу. Но для её артикуляции нужен ум, а для её насаждения другим игроками мировой арены нужна воля!
Если руководители страны – реалисты, то их подходы должны соответствовать тем, что уже были описаны выше: в этом случае интересы государства, в первую очередь материальные, выходят на первый план. Ставка в их реализации преимущественно делается на силу и превентивное воздействие. Реалист чётко, ясно и недвусмысленно определяет врага (или врагов). Если сил для превентивного воздействия недостаточно – реалист обращается к заключению союзов, для того чтобы стремительно нарастить недостающий потенциал. Реалистской, как уже отмечалось, была сталинская модель, что и привело в конечном итоге к возникновению двухполюсного мира. Но для Сталина значение имела идеология, идея. В отличие от пришедших после Сталина руководителей, что привели к крушению советского блока, СССР и чуть не закончили распадом России. Кем были они? Реалистами без идеи? Либералами?
10
Позитивистский подход к международным отношениям прямым образом вытекает из научного