Даже следователи особого отдела понимали, что обеспечение частей Красной Армии нужным количеством средств связи зависело не только от желания и возможностей Н.И. Гапича, только год занимавшего должность начальника Управления связи. Здесь существовал полый ряд объективных обстоятельств, которые сводили к минимуму виновность Гапича. Поэтому следователям надо было найти что-то более весомое, и желательно с политическим «душком». Именно посему для усиления в его деле обвинительного уклона был применен испытанный в «органах» прием — Гапича стали уличать в принадлежности к «военно-фашистскому заговору», под пытками вырвав у него такое признание. «Кроме того, Галич сознался, что с 1935 г. являлся участником антисоветской заговорщической организации, существовавшей в Белорусском военном округе, возглавляемой Уборевичем (приговорен к расстрелу), в которую был вовлечен бывшим начальником штаба округа Бобровым (приговорен к расстрелу)»2'. Также у него выбили показания о сотрудничестве с японской разведкой. От всех этих показаний Гапич спустя некоторое время отказался как от вымышленных.
Следствие по делу Я.И. Гапича длилось одиннадцать лет. Военная коллегия 26 августа 1952 г. приговорила его к десяти годам лишения свободы, и за отбытием этого срока он из-под стражи был освобожден. Определением той же коллегии от 28 июля 1953 г., реабилитирован. Находясь в отставке, Н.И. Гапич умер в г. Москве
16 марта 1964 г.
Начальник автобронетанковых войск 18-й армии генерал-майор танковых войск Н.Д. Гольцев был арестован 14 октября 1941 г. сотрудниками особого отдела Юго-Западного фронта. В 1940— 1941 гг. он занимал должность начальника автобронетанковых войск Прибалтийского Особого военного округа.
Одним из обвинений являлось то, что якобы Гольцев сдал противнику г. Каховку и не принял мер по оказанию попавшей в окружение 296-й стрелковой дивизии. Также он обвинялся в том, что сдался в плен к немцам. В обвинительном заключении об этом эпизоде говорилось следующее: «...находясь в действующей армии, боем против немцев не руководил и сдался в плен к врагу, не оказав сопротивления. Кроме того, находясь в камере, среди заключенных проводил антисоветскую агитацию»22.
В предъявленном обвинении Гольцев виновным себя не признал. Он дал показания об обстоятельствах его пленения 15 августа 1941 г. Это когда он, проводя вместе с десятью красноармейцами разведку путей выхода из окружения частей 18-й армии, попал в танковую засаду. Находясь в плену, Н.Д. Гольцев трижды вызывался на допрос представителем германского командования и на задаваемые ему вопросы давал, по его утверждению, вымышленные показания, не содержащие никаких военных секретов.
Из плена Н.Д. Гольцев бежал 30 августа 1941 г. Случилось это, по утверждению генерала и бежавшего вместе с ним лейтенанта
В.Ф. Кураева, во время этапирования колонны военнопленных, воспользовавшись тем, «что голодные красноармейцы набросились на растущий вдоль дороги подсолнечник». В этой суматохе он спрятался в подсолнухах и пробыл там до наступления темноты. В расположение частей Красной Армии Гольцев вышел 1 октября со своим удостоверением личности, но без партийного билета, оружия и в гражданской одежде.
Особое совещание при НКВД СССР по обвинению в измене Родине приговорило 13 февраля 1942 г. генерал-майора танковых войск Н.Д. Гольцева к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 23 февраля 1942 г. Определением Военной коллегии от 17 сентября 1955 г. он был реабилитирован.
Репрессии против генералов продолжались все лето и осень 1941 г. В первую неделю после начала войны была арестована большая группа авиационных начальников. Помимо уже упомянутых генерал-лейтенантов авиации П.В. Рычагова, И.И. Проскурова, Е.С. Птухина, туда также входили: начальник штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П.С. Володин (27 июня), начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС Красной Армии генерал-лейтенант авиации Ф.К. Арженухин (28 июня). Все они обвинялись в проведении вредительства в войсках и штабах ВВС, а некоторые из них — в шпионаже в пользу иностранных государств. Не имея возможности подробно рассказать о каждом из них, остановим свое внимание на Ф.К. Арженухине, тем более что заявка на рассказ о нем уже была дана в разделе «Во главе военных академий».