– Вилли! – мастер остановился у моего холста.
Я насторожился. Всякий раз, выслушивая замечания учителя, я трепещу и готов сквозь землю провалиться. Так хочется услышать: "Вилли! Это шедевр! Сегодня же твою картину выставят в музее".
– Вилли… Что с розами? У всех они свежие и яркие, а у тебя… Объясни!
– Я не знаю, мастер, – смутился я. – Голова ещё болит, наверное. Не пойму, как написал такое…
Только на моем полотне розы оказались увядшими, потерявшими цвет, а снизу я зачем-то нарисовал мертвую муху.
Ребята хохотали от души. Кто-то сказал, что, видимо, меня здорово бабахнуло по голове. Я тоже смеялся, хотя и не видел причин для веселья. Поразительно, но совершенно выпало из памяти, как появились у меня на холсте увядшие розы и тем более муха.
Настроение, которое итак не очень радовало после удара по голове, упало до нуля. Расстроенный я побрел домой.
Обед получился скудный – хлеб, каша и чай. Правда, и есть не хотелось. Я убрал остатки еды и вернулся в мастерскую, где с радостью узнал, что буду помогать Мэри, служанке мастера. Она мыла полы в доме и в мастерской, а я менял грязную воду на чистую. Тайком я любовался длинной шеей Мэри. Капельки пота поблёскивали на ней очень живописно. Игра света и тени на коже девушки приводила меня в восторг. Волосы Мэри спрятала под синий платок, который изумительно сочетался с ярко-голубыми глазами. Но во время работы одна непослушная русая прядь упала на шею, и я представил, как дома нарисую портрет Мэри. Прям разложил всё по цветам – ультрамарин, небесная голубая, охра и сиена. Ещё добавлю теплого оранжевого, чтобы оживить холодные голубые тона. Мы уже почти закончили, как у меня опять закружилась голова. Я пошатнулся и разлил воду, уронив ведро. Было стыдно, но Мэри не стала ругать, а, наоборот, потрепала меня по волосам и отпустила домой.
Я вернулся туда раньше обычного. "Привет, Спайди!" – привычно поприветствовал своего единственного друга – маленького паука, который сплёл себе паутину между шкафом и окном. Жил он в пыльной тени. Там, где солнце бывало только рано утром. Я радовался, что мог теперь хоть с кем-то поговорить. Когда было светло, рассматривал своего маленького друга. Серо-коричневый, неяркий. Да уж, внешность и ему, и мне Господь дал так себе. Я подбрасывал паучку мух – находил их и даже ловил специально. Жаль, что Спайди не мог говорить. Иногда так хотелось послушать какую-нибудь историю. Матушка была прекрасной рассказчицей. Теперь я сам придумываю все истории. Иногда рассказываю их Спайди. Наверное, так и с ума сойти можно. Хотя, живут ведь люди в одиночестве годами.
Спать я лёг рано – в шесть вечера. Открыл томик Шекспира, но читать не смог – буквы прыгали перед глазами, бумага вместо белой стала разноцветной, будто с акварельными разводами. "Не до чтения сегодня", – решил я, отложил книгу и провалился в глубокий сон. Удивительно, но кошмары мне не приснились.
Утром я встал выспавшийся и веселый. Даже завтракать не стал. Так мне хотелось поскорее вернуться в мастерскую. Странно, конечно, для вечно голодного. Просто попрощался со Спайди и помчался заканчивать вчерашний натюрморт.
Мастер и ребята уже были в мастерской. Но никто не работал, и висела тревожная тишина. По напряжённым взглядам я понял, что ждут они именно меня. Мистер Бернадетти стоял у двери.
– И что ты этим хотел доказать? – строго спросил он.
– Я не понимаю… Вчера мне было плохо. Я обязательно сегодня всё исправлю. Краска еще свежая.
– Что ж тут теперь исправлять?
Глава 3
Сначала я не понял, что учитель имел в виду. Но когда ребята перестали шушукаться около стола с постановкой и расступились, меня прошиб пот. На столе я увидел копию своего вчерашнего натюрморта. Розы завяли, часть лепестков облетела, а рядом с вазой валялась дохлая муха.
Если бы мистер Бернадетти не поддержал меня за локоть, я бы точно грохнулся на пол – так меня качнуло.
– Чья это работа? – мастер сурово посмотрел на учеников. – Вилли точно это первый раз видит. Он художник, а не актёр.
Тут он прав: актер из меня никакой. Никогда не смогу выступать на сцене. Я уверен в себе, только когда рисую.
Учитель усадил меня на стул и обошёл ребят, заглядывая каждому в глаза. Устроить такое представление несложно: вынул розы на ночь из воды и готово! А муху можно на полу найти. Но кому нужна такая нелепая шутка?