Под громкие крики матросов музыка исполнила гимн, команду распустили.
— Вина не дам, во время боя нужно, чтобы вы все были трезвыми, кроме того, и Библии написано:
— пьяницы Царствие Божье не наследуют.
Матросам это не очень понравилось, но все знали, как ненавидит Владимир Конев пьяниц. Он их порет и вешает.
— А может хоть по чарочке, чтобы глаз был вернее. — Промямлил комендор Сайкин.
— Я сказал нет! — Грубо отрезал Руднев.
В кают-компании царило возбуждение.
Предстоящий бой вызвал приподнятое настроение. Офицеры пригласили себе в кают-компанию командира и потребовали шампанского. Пришлось отказать, ведь это жестоко отказать матросам и позволить своим. Обед также был подчеркнуто скромным.
Поторапливайтесь господа! — Громко молвил Руднев. — В половине двенадцатого мы снимаемся с якоря!
— Может шампанского. — Раздался чей-то робкий голос.
— Ладно, шут с вами наливай.
Повар разлил по рюмкам.
— За сегодняшнюю победу! — Провозгласил Руднев.
— Или достойную смерть! — дружно ответили ему офицеры.
Ровно в назначенное время "Варяг" в сопровождении "Корейца" плавно разрезал водную гладь. Корабли окрасились стеньговыми флагами. Разорвав плотную пелену туч выглянуло гордое солнце. Мрачный город продолжал дымиться, были видны сильные разрушения, словно в корейском граде произошло извержение вулкана Кракатау. Нейтральные суда смылись, и порт был мрачным, пустынным.
Миновав брандвахту и выйдя во внешний рейд, русские увидели перед собой четко вырисовывающиеся на синем фоне силуэты шести крейсеров и восьми миноносцев. Они расположились полумесяцем и были готовы бросить на корабль. Адмирал Уриу располагался на головном бронированном крейсере "Нанива". Рядом располагалось еще пять крейсеров, самый крупный из них "Асама". По флангам маячили миноносцы, а за ними возвышались громадины транспортов.
— Ну, как канониры! Глаза не разбегаются, вот, сколько металла перед вами! — Подколол Лященко командоров.
— Громадные гробы себе приготовили японцы! Роскошный будет у Уриу саркофаг. — Отшутился Сайкин.
— Я сейчас голоден и зол, после победы командир обещал нам хороший ужин. Так я его не дождусь. — Подержал шутку Бондаренко.
— А если смерть!
— Будем справлять пиры в раю! Поглощать амброзию!
Русские корабли еще не вышли за пределы нейтральных вод, как японцы с большой дистанции открыли огонь. Их снаряды пока не долетали, взрываясь об воду.
— Я видел что-то похожее, когда плавал на китобое. — Заметил Сайкин.
— А когда ты плавал? — Спросил Бондаренко.
— Еще юнгой, только здесь фонтанов много, целый Клондайк китов. — Продолжал острить Сайкин.
Из командирской рубки пришел приказ.
— Ответить по ближайшему крейсеру пли!
— Вот теперь и началась охота! — Сайкин послал снаряд в "Наниву". Усовершенствованные шестидюймовые пушки, дали точный залп, одна из труб упала как срезанная, на палубе японского крейсера возникли пожары.
— Айда молодец, Владимир Конев добился улучшения прежних орудий. Теперь мы можем бить японцев, а они нас нет.
— Да, золотая он голова, только слишком наместник крут на расправу. — Подтвердил Степанов.
— А иначе с нашим народом нельзя. Теперь действуйте энергичнее, надо вывести из строя тот крейсер, где адмирал, без командира японцы не бойцы. Обстреливайте "Наниву" усиленным огнем. — Скомандовал Руднев.
— А "Кореец"?
— Пускай не отстает, когда сблизимся, и он покажет себя.
Руднев пожалел, что не послушал совета, будь его корабль один, он бы легко прорвался. Теперь "Кореец" стал обузой.
— Наводить на переднюю мачту "Нанива", и по трубам, пускай потеряет ход. — Объяснил Ляшенко приказ Степанова.
— Это мы можем!
— Бронебойно-фугасным пли.
Огненные столбы вылетели из-за ствола, они казались живыми вестниками возмездия. От грохота у японцев заложило уши, упала еще одна труба.
— Продолжать огонь пли!
Урну отдал приказ сближаться с дерзким кораблем. Японские корабли устремились на встречу.
— Вот так он хочет сблизиться. Не дадим, будем мочить на дистанции. — Предложил Степанов.
— У нас слишком место для маневра, что же придется прорваться в открытое море, иначе нас накроют. — Возразил Руднев.
"Варяг" ведя огонь, прибавил ходу, пушки окутались легким светло-зеленым, остро пахнущим эфиром облаком бездымного пороха.
Однако японцы приближались их снаряды, уже доставали русский крейсер, осколки щелкали по броне. Затем крейсер получил несколько попаданий, броня затряслась, но выдержала.
— Надежно укрепил нас Владимир! Стрелять с максимальной скоростью, "Навина" уже заваливается.
Японский крейсер уже пылал и старался уйти с линии огня. Рухнула еще одна труба, и он окончательно потерял скорость. Другие корабли продолжали сближаться. Одно из попаданий оказалось более действенным, на баке загорелся разбитый вельбот. Матросы струей воды потушили его, сверху рухнул фугас и три человека оказались серьезно поранены. Зловеще шипел головешки. Затем попало еще несколько фугасов, молоденького матроса буквально размазало по палубе. Несколько человек обгорело. Боцмана Веслова подбросило взрывной волной, но он снова вскочил на ноги, оттащив сразу двоих матросов.
— Перенести огонь на "Чиоду" — Отдал приказ Руднев.
Через несколько минут, охваченный пожаром корабль, стал утекать, пытаясь спрятаться за спины остальных кораблей.
По "Варягу" пронеслось громовое ура! Следующей жертвой стал ринувшийся наперерез "Такачихо", бронебойные вырывали куски металла. И японец стал отступать, у него также рухнула труба.
— Бегут гады! Путь к морю свободен.
Корабль прибавил ходу, легко оторвавшись от крейсеров.
Однако тут их подвел "Кореец" он сильно отстал. Уриу понимая что "Варяг" уходит хотел хотя бы отыграться на канонерке.
Крейсер "Асама" полным ходом, словно коршун на цыпленка ринулся на отстающий корабль. "Кореец" встретил его точными залпами из восьмидюймовых орудий, но и сам попал под удар. Чтобы спасти канонерку "Варяг" вынужден был развернуться и, поставив себя под залпы прикрыть устаревшее судно. Русский крейсер буквально засыпало снарядами, но "Кореец" сумел оторваться. Чтобы снизить число попаданий, корабль ловко маневрировал, уходил от ударов, большая часть кусков металла сыпалась в воду, которая напоминал крутой кипяток. Несмотря на надежное бронирование, росло число убитых и раненных. Носильщики сбивались с ног, скорее оказалось подбито несколько мелких орудий. Один из снарядов попал в верхний мостик, разнес в щепы штурманскую рубку, тяжело ранив мичмана Нирода.
— Желтомордые черти, как вы меня покалечили. Я разнесу вас на осколки. — Ругнулся минчан.
Не смотря на извороты разрушений становилось все больше, вспыхивали пожары. К фугасные снаряды японцев не могли пробить броневой пояс, но зато разрушали поверхность палу, и давали много осколков. Так были ранены стоящие рядом с Рудневым штаб-горнист и барабанщик, но эти мужественные люди остались в строю. Горнист даже громко протрубил, демонстрируя свою неустрашимость.
Рулевой Снигирев, будучи ранен в спину, скрыл ранение, хотя руки и ноги стыли от потери крови, он стоял до конца. Ординарец Руднева, получил тяжелое ранение в живот, но не ушел на перевязку, заявив, что до самой смерти не покинет командира.
Да и другие матросы не уступали им в доблести, перечисление подвигов можно преумножить до бесконечности, казалось, что это не люди, а титаны сошли с Олимпа чтобы воскресить славу былинных богатырей.
Японцы пытались охватить крейсер клещами, им удалось сблизиться поближе, но уже "Кореец" нанес им эффективный удар. "Асама запылал, крейсер стал крениться." Но и "Асама" дымил у него упала труба.
После разрыва одного из крупных снарядов около командирской рубки по крейсеру распространился слух будто, командир Руднев уничтожен точным попаданием японского снаряда. Это вызвало подобие паники среди матросов, она стали разбегаться. Тогда Руднев, невзирая на сильнейший обстрел и ежеминутно рвущиеся снаряды, вышел на мостик, он был покорежен и горел. Матросы стали указывать на него пальцами, они не поддельно радовались, увидев командира. Тогда он обратился к ним с призывом.