* * *
Уже совсем поздно, когда бы перевезено все, Улита и Макс сидели за кофе и так было тихо и покойно, как бывало для Улиты лишь в этой квартире.
Они вспоминали событие утра уже как юмор и смеялись над теткой Онисимовой. Где откопал её Родя?..
И тут Улита спросила, о чем хотела спросить Макса давно.
- А как ты меня откопал, Макс, и зачем? Извини. Если не хочешь отвечать, - не надо, я не обижусь.
И подумала, зря она этак спросила, как бы вытягивая юнца на признания, что ли? На копание в душе?.. А этого современная молодежь не выносит.
Он молчал.
И она, ещё раз обругав себя за какую-то простецкую как... как сковорода, бестактность, заговорила о другом: где бы ей достать хорошего щенка...
Макс живо откликнулся.
Они обсудили все породы и остановились на мастифе. Пока.
Макс закурил и вдруг сказал, - можно я не отвечу на ваш вопрос? Сейчас.
Улита покраснела. Какая же она все-таки баба и дура!
И тут же откликнулась со смехом, - конечно, Макс! Да я и задала его так, просто, вдруг в голову приплыло. Старость накаты - вает... - Она улыбнулась грустновато, - Скоро мне перестанут присылать сценарии. Для актера - это... очень плохо.
Он хотел что-то сказать, но Улиту было не остановить. Чего её понесло?..
- Родя пообещал мне потрясающий фильм и роль, какой ещё не было, ну может у кого-то из великих...
- Ваш Родя был подонок, - твердо и зло сказал Макс. - И ничего бы он не сделал. Поверьте мне.
- Зачем ты так! - Вскрикнула Улита, - жестоко. Он несчастный человек, его убили, а я - несчастная актриса, но жива. Впрочем, что я разнылась? Все, все прошло, мой мальчик.
И она снова улыбнулась. Постаралась - весело.
Он как бы понимающе кивнул и они снова заговорили о стороннем, а вскоре Макс ушел. Быстро, как всегда.
Он мчался на своем Харли и думал о том, как бы он ответил ей, но никогда не ответит, никогда не скажет.
... На вашем последнем фильме, дорогая Улита, - "Тайна лиловой гвоздики", - я дрогнул. Именно дрогнул, когда появились вы в этой огромной шляпе с перьями и вуалеткой, в платье до полу, со шлейфом, по-моему, и вдруг подняли рукой в перчатке край шля - пы... - и в меня посмотрели трагические, почти белые глаза, с таким выражением тоски и призыва о помощи...
Я каким-то сотым чутьем понял, что это не актриса и её роль! Что это вы сама! Вы просите о помощи... Или же вы - и вправду великая и гениальная актриса всех времен народов... Я пошел вто - рой раз... И после стал упорно искать с вами встречи. Чтобы убедить себя, что вы - такая же как все, что это игра, и только, и что я, наверное, просто психопат.
А потом... А потом я встретил вас у нашего подъезда и вы мне так улыбнулись, что я растаял и поклялся себе, что обязательно с вами познакомлюсь и узнаю, наконец, вашу тайну... Великая вы актриса или просто женщина, которой повезло сыграть то, что она чувствует? И тогда мне показалось, что я понял: вы - и то, и другое: вы - неповторимая актриса и вы - великая, не очень счастливая женщина...
И даже когда вам станет девяносто лет, - вы ничего не потеряете для меня. Идолы и идеалы со временем приобретают все больше величия и шарма. Особенно красивые талантливые женщины. Я вас вижу, слышу, могу общаться, могу дотронуться до руки или волос... Какое мне дело, сколько вам становится лет?
Вот что он мог бы сказать ей... Ну а потом?..
Потом он бы соскользнул на пол перед ней, и положил голову ей на колени... И все.
А она пусть бы провела рукой по его лицу... И все, все! Ничего больше.
17. "БОГАТЫЕ ТОЖЕ ПЛАЧУТ".
Было два часа ночи.
В роскошной квартире крупных издателей, владельцев недвижимости, счетов в банках и т.д. - господ Божко никто не спал.
Наталья Ашотовна рыдала и каждую минуту прислушивалась к лифту и стукам дверей, - не вернулся ли - откуда??! - сын. Папа Божко бодрствовал, потому что не спала и плакала жена.
Хотя сам он был склонен думать, что их сынуля, вполне уже развитый мужчина, валяется сейчас у какой-нибудь хорошенькой шлюшки и забыл думать о том, что нужно позвонить домой.
Папа относился к Максу довольно равнодушно, - слишком красивый. Мужик должен быть чуть лучше черта, остальное - в другом,
Про себя папа Божко так и считал и был совершенно собой доволен.
Мамаша Наталья тряслась над дитем как над снесенным золотым яйцом. И все чего-то устраивала, сотворяла, подсматривала, подслушивала...
И ещё нашла себе "подружку" - бабу Пашу, которая теперь ни обеды не готовит, не стирает, не моет пол, а носится по всем квартирам, где проживают её кумушки, и собирает сплетни об Улите, этой знаменитой актрисульке, красивой ещё бабе вполне.
А Наталья как сказилась: решила, что Макс влюблен в эту стареющую даму и проводит дни и ночи у нее.
Но папа Божко не верил: на кой, скажите, ляд, молодому парню, который может, - со своими всеми-то данными! - выбрать себе любую, хотя бы и принцессу! - зариться на немолодую мадам? Ну, пусть даже ничего еще. Это бредни его сумасшедшей жены и маразматички тети Паши.
Баба Паша сидела тут же, как особо приближенная, и подавала Наталье то воды, то валерианки, а то и керосинчику добавляла в пылающий и без того огонь, - типа: да он от её не отходить! Да он все глаза проглядел на эту старую .....
Тут баба Паша будучи женщиной простой называла все своими именами, чем повергала Наталью уже в полный транс.
А вдруг Максик придет сегодня и скажет что женится на этой... как ее... - Улите. Имя-то какое идиотское!
И тут же следовал вопль: воды, тазепам!
И баба Паша трюхала за снадобьем.
Она была при деле и ей это очень даже нравилось.
Наконец, атмосфера достигла температуры горящей лавы.
- Что ты сидишь? - Закричала вдруг не своим голосом Наталья,
- и это называется отец! Ну сделай же хоть что-то! Позвони куда-нибудь! На неё можно найти управу! Она - Член Союза кино или как там... Она играет в театре, там есть её адрес! Да спустись вниз, к консьержке, и спроси - она наверняка знает, куда уехала
- Наталья не выбирала выражений. - эта шлюха! Адрес!
Александр Павлович Божко ушел. Но недалеко.
Он спустился на этаж, присел на подоконник, где его не было видно из их квартиры и закурил. А закурив в тишине, он как-то сразу почувствовал себя мужчиной и человеком. И окончательно понял, что искать Макса незачем, что сам он придет, когда захочет, и надо им всем успокаиваться и ложиться спать-почивать.