- Соня, - шепчет он ей ласково на ухо, - ты как? Я тебя не сильно измучил?
- Если бы ты знал... Если бы ты только знал... - Она не закончила фразы, а только шмыгнула носом, и он почувствовал теплую влагу у себя на груди.
- Ну-ну, нельзя быть такой плаксой!
- Это счастливые слезы. - И она снова принялась целовать его, и снова закружилась бы любовная карусель, если бы Соня вдруг не вспомнила: - А сколько времени?
Часы в гостиной, будто услышав ее вопрос, пробили восемь раз.
- Надо вставать! - встрепенулась она.
- И мне пора, - сообщил он, лежа неподвижно.
- Жена будет беспокоиться?
- Какая пошлость! - Ему вдруг сделалось стыдно, и он зарылся лицом в подушку.
- Ты, наверно, впервые изменил? - догадалась Соня. - А я уже привыкла изменять...
- Ты замужем? - Собственные вопросы причиняли ему боль. - И это дом твоего мужа? Имея такое состояние, он позволяет тебе пылиться в какой-то нотариальной конторе?
- Он тоже в ней пылится, - горько усмехнулась Соня. - Моего мужа зовут Юрием Анатольевичем. Кажется, к нему ты так стремился сегодня попасть?
- Вот как? Значит, я в ловушке,-сделал вывод Майринг. - Сейчас откроется дверь и в спальню войдет твой муж с пистолетом в руке.
- Не фантазируй. Его нет в Питере. И никто а сюда не войдет. И ни в какой ты не в ловушке. И я действительно от тебя без ума! О господи, почему я так с тобой откровенна?! Я ведь совсем разучусь врать! А без этого нельзя!
- А куда он уехал?-не обращая внимания на ее последние слова, поинтересовался Марк.
- Я же говорила-на отдых. Он всегда ездит в одно и то же место и даже живет в одном и том же отеле. Он любит Барселону.
- А тебя не берет с собой?
- Я ему там не нужна.
- У него любовница?
- Ты не понял! Он предпочитает знойных испанских или арабских мальчиков. Конечно, и здесь имеются фавориты, но они быстро приедаются. О, мой муж ненасытный жеребец!
- А как же ты?
- Да никак. Ему нужна была красивая жена для выхода в свет, чтобы поменьше болтали о его гомосексуальных наклонностях. Это продолжается уже пятый год. У меня было несколько любовников, но все из числа его фаворитов. Юрий Анатольевич сам решает, кому переспать с его женой. Ты, Марк, исключение из правил. И если он узнает о тебе, то будет разгневан не меньше, чем тогда, в день твоего первого визита в контору
- Разгневан, и только-то?
- Ты бы хотел мавританских страстей? Не тот случай. Вот если бы ты отбил у него любовника...
- Тебе не опротивела такая жизнь?
- Знаешь, лучше бы тебе не вмешиваться в мою жизнь...
- Прости. Но я уже вмешался.
Она предложила выпить на дорожку по чашке кофе, и он не мог ей отказать, хотя Ирина неминуемо закатит сцену, во время которой спустит всех собак на Люду.
- Если говорить о моей жизни, - продолжала Соня уже на кухне, - то живу я в основном не здесь, а у мамы, в тесной хрущевской квартирке, и с мужем встречаюсь только на работе. Но сегодня особый случай, сегодня мне предстоит провести здесь весь вечер, а может быть, и ночь.
- Ты кого-то ждешь? - спросил Марк. Она не спешила с разъяснениями, наливала кофе, искала в холодильнике что-нибудь съестное.
- Беда в том, что я не владею ситуацией. Просто не понимаю, что происходит. Сегодня утром в контору позвонил Юрий Анатольевич. Прямо оттуда. Он был очень взволнован. Попросил меня снять с нашего конторского счета десять тысяч долларов и привезти эти деньги сюда. За ними должны прийти вечером с десяти до двенадцати.
- А ему не кажется, что он подвергает твою жизнь опасности? - Марк всеми фибрами души возненавидел этого человека, само слово "нотариус" теперь вызывало у него отвращение.
В нервном порыве он обнял ее и сказал:
- Уедем, пока не поздно. Здесь опасно оставаться.
- Куда уедем, дурачок? - засмеялась Соня. - К твоей жене? Или к моей маме?
- Черт! Черт! - Он впервые чувствовал безысходность. - Я люблю тебя, черт возьми! И не оставлю здесь одну!
- Какой ты смешной, Марий-опять смеялась она. - Не оставляй, раз не можешь. И мы славно проведем ночь. Я тоже не хочу, чтобы ты а меня оставлял, черт возьми! Я тоже тебя люблю, черт возьми! Я влюбилась по уши! Со мной, кажется, это впервые! У нас возникнет масса проблем, но сегодня мы не будем ломать над ними голову.
Они пили кофе, мило болтали, шутили и смеялись. И только в половине десятого Соня призналась:
- Ты до сих пор не спросил меня, кто должен прийти за деньгами. Ты не любопытен. А между прочим, это очень симпатичная литовочка. Ее зовут Инга...
В одиннадцатом часу здесь довольно пустынно. Тихий уголок, хотя и центр. Народ в основном тусуется на Невском да возле мостов. Прошлым летом она чуть ли не каждую ночь бегала к Литейному или к Троицкому. Ведь нигде в мире больше не разводят мосты. Но в конце концов пресытилась зрелищем.
Фонари вспыхнули над Фонтанкой. Очень тусклые фонари. Когда они горят вот так, и никто не идет навстречу, и нет поблизости автомобилей, начинаешь ощущать себя героиней какой-то повести Гоголя или Достоевского. Родька бы подсказал, какой именно. Хотя ему сейчас не до литературы. Кто бы мог подумать, что такой библиоман и книгочей, как Родька, совсем перестанет читать! Неделю он занимался поисками пропавшей невесты. Ему кажется, что у Алены не было причины для такого внезапного исчезновения. "Она бы оставила мне записку", - говорил он матери и плакал. Горе его было огромно. С Аидой он почти не разговаривал, но в его глазах она каждый день читала вопрос: "Что ты с ней сделала?" Патимат тоже молчала, ни о чем не спрашивала. Родька пару раз ходил в милицию, над ним там посмеивались, мол, девчонка бросила парня, а он собрался ее вернуть с помощью дяди милиционера. Но кто-то посоветовал ему поискать в моргах.
Пришло письмо от отца. Письмо впервые адресовано ей, до этого он вел переписку исключительно с сыном. Папа просит у дочери прощения. Считает, что это из-за него она убежала из дому в двенадцать лет. Пишет, что хочет ее увидеть и поговорить. "Поздно, папаша, разговоры разговаривать!" - шептала она над кучкой пепла, оставшегося от письма. Но со дня на день он приедет, и ему, провинциалу, гражданину бывшей советской республики, конечно, не по карману питерская гостиница. Еще одна обуза! Нужны деньги! Как можно больше денег, чтобы к зиме не ходить с протянутой рукой! Она это уже проходила...
Глупая осечка с Вахом выбила почву из-под ног. Но к нему она больше не пойдет. Этот жирняк на нее дурно влияет. Он вовсе не упырь, как она о нем думала. Кажется, он похож на человека. В этом вся беда. Оказывается, внутри у нее существует тормоз. Вот так открытие!
Теперь на очереди нотариус. Она затеяла очень опасную игру. Пожалуй, самую опасную в своей жизни. Как говорится, пан или пропал. Юрий Анатольевич Нечаев родом из Литвы, старый приятель Дона. Баснословно богат, владеет целой сетью нотариальных контор в Питере и Прибалтике. Он знает, что Аида представляет интересы Дона в Северной Пальмире, и относится к ней с должным почтением. Это ей он позвонил в первую очередь и попросил избавить его от назойливого Майринга. "Парень хочет докопаться до истины, ищет приключений на свою задницу", - посмеялся он в телефонную трубку. По всей видимости, Донатас дал ей только положительные характеристики, иначе как объяснить, что Нечаев стал с ней советоваться по самым щекотливым вопросам. Нет, с каким юношей переспать сегодня ночью, тут ему советов не требуется, а вот, например, что делать с литовским компаньоном, который в последнее время выказывает непочтительность и даже строптивость, а кроме того, позволяет себе в его присутствии антирусские выпады? Она обещала переговорить с Доном. "Уж он-то его приструнит, будьте уверены". - "Спасибо, голубушка. У вас не голова, а кабинет министров!" Он оставил ей телефон испанского отеля на тот случай, если кто-нибудь из литовских друзей захочет с ним связаться.
Она позвонила ему вчера вечером и взволнованным голосом произнесла: "Юрий Анатольевич, вам угрожает смертельная опасность! Наш общий друг советует вам перебраться с восточного побережья на южное. В Андалусии тоже можно неплохо отдохнуть". Она слышала в трубке его тяжелое, со свистом, дыхание. "Неужели этот мерзавец-компаньон!.." - начал кричать Нечаев, но она не дала ему докончить фразу. "Не волнуйтесь, Юрий Анатольевич. Я берусь сама все уладить, только для этого мне потребуется определенная сумма..." - "Сколько угодно, голубушка! Завтра же получите у моей супруги!" И на прощание она напомнила: "Следуйте совету нашего общего друга. И приятного вам отдыха".
Дело сделано, и теперь поздно отступать. Жаль только, мало попросила, но большая сумма могла вызвать подозрение. А вот дальнейший ход событий непредсказуем. Она не знает, насколько старые приятели Дон и Нечаев сейчас завязаны деловыми отношениями. И как отразится ее блеф на их дальнейшей дружбе. А вот в том, что Юрий Анатольевич по возвращении из Испании предпримет выпад против своего мерзавца-компаньона - сомневаться не приходится. В общем, без заварухи вряд ли обойдется.