- Инга!
Когда Донатас улыбался, выражение столица становилось фальшивым. Это был тот случай, когда улыбка живет отдельно от лица. Этот сорокалетний невысокий коренастый шатен с живым взглядом чаще всего обходился без улыбки.
- Как не стыдно опаздывать! - по-отечески приобнял он девушку и погладил по спине. - Мы уже стосковались по женскому обществу!
Он посадил ее рядом с собой и представил некоторым гостям. Она с ходу вычислила главных действующих лиц - акул, вокруг которых сновали рыбки помельче. Безусловно, балом заправлял Нечаев, который поздоровался с ней едва заметным кивком головы. Кроме Дона, был еще один и литовский туз, как она догадалась - тот самый компаньон нотариуса, от которого она собралась защищать Нечаева, вытянув под это дело скромную сумму в долларах. Четвертым оказался очень неприятный тип, долговязый, с вытянутым лицом. Он посмотрел на Аиду оценивающим взглядом и улыбнулся, сверкнув золотыми зубами. На шее у него имелся продольный шрам, который он не намерен был скрывать от любопытных глаз, а, наоборот, всячески демонстрировал, по-видимому, презирая галстуки и высокие воротнички. Шрам багровел, когда его хозяин вливал в себя определенное количество водки. Именно этот шрам помог Аиде вспомнить, что она однажды уже встречала этого человека. И тоже на поминках. Два года назад. Это было в Екатеринбурге, и их не представили друг другу. Потому что тогда он не был столь важной персоной. Она не сомневалась, что сидит за одним столом с Борзым, который по словам Мадьяра на днях улетел домой.
А снующие вокруг стола молодые люди с какими-то сверхсекретными папками, давали понять, что тут не просто поминки, не просто вечер дружбы народов, а еще и подписание договоров, дележ владений убиенного Ваха.
- А он бы и так вам все отдал,-тихо сказала Аида.
- Что?-не расслышал Дон.
- Кто-то из твоих друзей перестарался, - дерзко заявила она. - Вах пребывал в депрессии, и готов был продать тебе по дешевке свою часть предприятия. У вас ведь состоялся с ним телефонный разговор, не так ли?
- Откуда ты все знаешь?
- Я была у него дома в день убийства.
- Просила денег?
- Это мое дело.
Присутствие Борзого, да еще в виде компаньона Донатаса, ставило крест на всей затее и на ней самой. Ведь она собиралась продать Борзому шефа, и Дон уже, наверно, в курсе этой несостоявшейся сделки.
- Помянете Валентина Алексеевича? - навис над ней Борзой с бутылкой водки и нагловатой ухмылкой.
- Красное вино, пожалуйста, - сказала она с литовским акцентом.
- Правильно, детка - поддержал ее Дон. - Мы, добрые католики, поминаем не водкой, а красным вином! Это цвет крови Господа нашего...
- Да какой ты, в задницу, католик! - перебила она его по-литовски, вызвав взрыв смеха у литовской части сборища. И еще она успела заметить улыбку на лице Нечаева.
Она залпом выпила вино.
- За что я люблю эту девчонку? - воскликнул раскрасневшийся Дон. - Кто еще посмеет мне дерзить, как она? Есть добровольцы?
За столом установилась гробовая тишина. Все словно оцепенели, только престарелая родственница покойного неодобрительно покачала головой.
- То-то же,-обведя волчьим взгляд ом присутствующих, подытожил Донатас. После чего смачно выругался по-русски, и Аиде стало не по себе. Она вдруг вспомнила, что месяц назад заметила у Дона на макушечке едва наметившуюся лысину. Вот студентке иняза, стоявшей на балконе, она и бросилась в глаза.
- Как поживает ваш украинский друг? - подсел к Аиде Борзой.
- Спасибо, хорошо. Очень хотел с вами увидеться, но дела не позволили.
- Когда разделается с делами, пусть приезжает в Катю. Я всегда рад гостям, а таким в особенности. - Последние слова он произнес со скрежетом зубовным. Видно, Мадьяр сильно расстроил его планы. Или, вернее, часть планов. Теперь Аида понимала, что Борзой приехал в Питер не только ради нее, а чтобы договориться с Доном и остальными. Ради сегодняшних поминок он здесь. И Донатас, возможно, расплатится ею с Борзым.
Нет, не зря ее пригласили сюда и показали всем тузам будущего синдиката. Это значит, как верно заметил Мадьяр, что ее услуги больше не понадобятся. И главное - выйти отсюда. Главное - уцелеть.
- А теперь по-православному! - объявила она.
- Вот это другое дело! - почему-то обрадовался Борзой и налил ей полный бокал водки.
- Упиться - так упиться. Чтоб мы все сдохли! - провозгласила она тост и снова выпила все до дна, так что ей даже зааплодировали. Сидевший напротив литовский компаньон Нечаева смотрел на нее с восхищением, не отрывая глаз.
- Я бы взял такую в жены, - сказал он по-литовски Донатасу.
- К сожалению, девочка уже не продается, Гедиминас, - ответил тот. - Да и потом, ты ее плохо знаешь. Это дьявол в юбке.
- Она говорит по-нашему.
- Дьявол говорит на всех языках...
- Отдай мне ее, Донатас!
- Ты много выпил сегодня, мой мальчик.
"Мальчику" было под сорок, и он действительно здорово опьянел.
- Тогда хотя бы на одну ночь! Я тебе хорошо заплачу!
- Я, по-твоему, сутенер, говнюк?! - Дон ударил кулаком по столу - И она, между прочим, не шлюха! А тебе надо проспаться, Гедиминас!
Воспользовавшись ссорой двух литовцев, Аида встала из-за стола.
- Куда? - схватил ее за руку Донатас.
- Что мне теперь и поссать нельзя? - сказала она пьяным голосом, снова вызвав смех.
Старушка по-прежнему качала головой, Нечаев смотрел с настороженным прищуром, Борзой нагло улыбался. Гедиминас откинулся на спинку стула и, запрокинув голову вверх, насвистывал незамысловатый мотивчик. Донатас расцепил пальцы на ее запястье.
- Иди и быстрее возвращайся. Поговорим о деле.
Туалет был первым шагом к спасению - он находился рядом с выходом.
Аида закурила. Скорее всего, выхода вообще не было. "К сожалению, девочка уже не продается..." Дон теперь ничего не скрывает. Он уверен, что у нее нет выхода. И если бы она сразу догадалась, что сам Донатас расправился с Вахом, то вряд ли ее заманили бы сюда.
Аида открыла кран и подставила под струю кончик сигареты. Она услышала, как кто-то вошел в туалет. Бросила чинарик в корзину. Раскрыла сумочку. Принялась мыть руки.
За спиной раздались тяжелые, но быстрые шаги. Аида не успела обернуться, как на шею ей набросили удавку В зеркале она увидела тупую, со звериным оскалом, морду дылды-охранницы и свой испуганный взгляд. Взгляд, в котором застыл ужас, напугал ее больше, чем эта горилла. "Неужели все?" спросила она у отражения в зеркале.
У дылды была железная хватка. Бесполезно отбиваться локтями и острыми каблуками-шпильками. Двухметровая литовка безукоризненно исполняла порученную ей работу. А справиться с такой хрупкой девушкой, как Инга, дело нескольких секунд.
Аида сделала вид, что покорилась судьбе. Она не брыкалась, не дергалась и спокойно давала себя душить.
Первый удар пилкой пришелся дылде в район аппендикса. Она вскрикнула, скорее, от удивления, чем от боли. А удивившись, ослабила хватку. Аида быстрым движением избавилась от удавки. Полной грудью вдохнула спасительный воздух. Увернулась от новой попытки набросить петлю и нанесла второй, страшный удар.
Охранница с криком отлетела к стене и сползла на пол. Пилка застряла у нее в глазнице. Она ревела и мотала головой, пока Аида не вырубила ее, ударив ногой в солнечное сплетение.
Она расстегнула кобуру на поясе у дылды и достала пистолет. Видно, охраннице было поручено убрать ее бесшумно, и та не стала пользоваться оружием. Значит, они боятся шума. Значит, чего-то они все-таки боятся!
Снова раздались шаги, но теперь Аида была во всеоружии. И охранник, вбежавший в туалет, тут же получил пулю в лоб.
Ей некогда было радоваться новой победе потому что предстояло самое опасное - выбраться наружу.
Она разоружила охранника и, перешагнув через труп начала осторожно двигаться к двери.
Потом изо всей силы пнула дверь и вылетела вон.
Она застала их врасплох. Они не верили в чудеса. Они забыли, что в жизни есть место подвигам.
Аида наставила один пистолет на второго охранника, а другой на Дона, который оказался ближе всех.
- Одно движение-и я стреляю! В зале, где "праздновались" поминки, наступила минута молчания.
- Тебе сегодня везет, детка, - горько усмехнулся Донатас. - А я всегда на стороне тех, кому везет. Вот ключи от моей машины, - покрутил он на пальце связку - "БМВ" цвета кофе с молоком. Дарю.
- Засунь их себе в задницу! Пусть охранник снимет кобуру и передаст ее мне.
Донатас кивнул охраннику, и тот сделал, как она велела. Теперь у нее был полный арсенал.