- Вроде того, - поднял одну бровь Борзой.
- Не ссорьтесь! Не надо! - мирил их Гедиминас. - Зачем портить настроение? Ты, Олег, должен понять: Инга нервничает. Твои люди до сих пор стерегут ее дом. Давай отбой. И подпишем бумаги.
- В самом деле,- согласился Борзой,- надо поберечь ребят.
Он позвонил и громко закричал в трубку:
- Миша, давай ребятам отбой! Пусть едут в гостиницу бухать! Все нормалек! У нас тут тишь да гладь да волчья... Тьфу ты!.. да божья благодать!
Потом позвонил другой бригаде и тоже приказал бухать.
- Мы тут бухаем, а им что, груши околачивать?
- Все правильно, Олег, - поддержал его Гедиминас, - ребятам тоже надо расслабиться. Нелегкое это дело - ловить шаровую молнию!
- Если бы не ты со своей любовью, она бы у меня сегодня поплясала!
- Давай-ка за работу!-предложил литовец, и они перешли в другую комнату, где имелся письменный стол, и разложили свои деловые бумаги.
Аида осталась в гостиной наедине с бутылками. Она выждала минут десять и позвонила домой.
Трубку взял Марк.
- Все в порядке, - сказал он. - Только что уехали.
- У тебя не было осложнений?
- Никаких. Так что с "пушкой" ты поторопилась.
- Как там Дуняша?
- Спит и видит сны.
- А Патимат?
- Твоя мачеха - настоящая женщина гор.
Она показывала мне свой кинжал. Зрелище, скажу я тебе... Сейчас тоже укладывается спать. Мне дождаться тебя или...
- Слушай меня внимательно! - перешла она на шепот, прикрыв ладонью рот. - Скажи Патимат, пусть собирает вещи. Только самое необходимое. Она знает. Будите девочку и отправляйтесь на Московский вокзал...
- Ты с ума сошла?
- Не перебивай меня! Ждите в машине около гостиницы "Октябрьская". У главного здания. Контрольное время девять часов утра. Если не приеду, спрячь их где-нибудь, только не на квартире Виктора. Она засвечена. Все.
- Значит, не все еще кончено, - сделал вывод Марк.
На этом они распрощались.
Настроение Борзого заметно улучшилось после подписания бумаг. Его лицо, ставшее багровым от мозговых потуг, оказалось способным на некоторые мимические упражнения, и Аида впервые увидела, как он улыбается. Правда, улыбка Борзого скорее напоминала оскал саблезубого тигра.
- Теперь можно и на брудершафт! - потер он руки.
- А не обкакаетесь? - с серьезным видом поинтересовалась Аида, отчего мимические упражнения прекратились.
- Инга! - одернул ее Гедиминас. - Ну зачем ты? Пора идти на мировую!
- Я не против, - безразличным тоном заявила она, - но мне придется с ним поцеловаться.
Как жениха его вряд ли устраивала такая деталь. Но разве откажешь компаньону по бизнесу?
- Я тебе прощу маленькую измену, дорогая.
- Это по-товарищески, - заметил Борзой.
- Вы уже не брезгуете ведьмой? - снова не сдержалась Аида.
- Я буду думать, что целуюсь с Жанной д'Арк, - парировал тот, - ее, кажется, тоже сожгли.
- Сначала за нашу сделку! - разливая в фужеры вино, предложил Гедиминас.
- Было бы странно пить за нашу помолвку на брудершафт с твоим компаньоном, - заметила Аида по-литовски.
- Не умничай! - ответил ей жених. - И прекрати подшучивать над ним! О твоем же благе забочусь! Кто знает, что у него еще на уме?
- Не-е, ребята, так не пойдет! - обиделся уральский компаньон. - Вы уж выражайтесь при мне доходчиво!
- Это наше личное, семейное, - оправдывался литовец. - Может, все-таки вина? - Он поднес к третьему фужеру бутылку "Шато Марго".
- Ни в коем случае! - запротестовал Борзой и поспешил налить себе "перцовки".
Они стояли в центре просторной гостиной, подняв фужеры, и Гедиминас провозгласил:
- За нашу русско-литовскую корпорацию!
- Как это делается-то? - почесал затылок компаньон.
- Всему вас учить приходится!
Их руки сплелись змеями, а взгляды, встретившись, пылали ненавистью друг к другу. Впрочем взгляд Аиды в ту же секунду смягчился, и она даже улыбнулась. Борзой в ответ скривил рот и успел сказать одними губами: "Сейчас я тебя сделаю!", но она понимала его без слов. Девушка раздула ноздри, вдыхая аромат вина, но тут же сморщила нос, почувствовав отвратительный запах из его фужера.
- Давайте, давайте, не стесняйтесь! - подбадривал Гедиминас. - Только все до дна! Все до дна, непременно!
И они выпили до дна, единым порывом. А вот до поцелуя дело не дошло. Борзой раскрыл рот, вдыхая воздух, будто "перцовка" ни на шутку обожгла ему глотку. Обхватил горло пальцами и повалился на пол. Конвульсии продолжались несколько секунд.
Аида как ни в чем не бывало уселась в кресло и закурила, а Гедиминас остался стоять, остановившимися глазами глядя на поверженного компаньона, поднеся ко рту фужер с непригубленным вином.
- Ты бы выпил, что ли, - вывела она его из состояния ступора.
- Что с ним?- не верил своим глазам литовец. - Эпилепсия?
- Эпилепсия! - засмеялась Аида. - За кого ты меня принимаешь? Копыта откинул твой компаньон, Гедиминас! Почил в бозе! Радуйся и выпей за упокой!
- Ты его отравила?
- Нет, это сердечный приступ! - издевалась она. - До такой степени боялся со мной целоваться!
- Чем ты могла его отравить? Он пил свою водку... Он сам наливал...
- Пока вы там строчили свои писульки, я подсыпала яд в его говеную "перцовку".
- Прямо в бутылку?
- Ну да! Ты ведь не собирался пить водку, милый? Видишь, я ничем не рисковала.
На Гедиминаса было жалко смотреть. Он хотел отпить из своего фужера, но задумался, стоит ли это делать. Не решился. Поставил фужер на стол. Упал в кресло. Вытер манжетом рубахи пот со лба. Унять дрожь в коленях не получалось.
- Зачем ты это сделала?
- У меня с ним старые счеты.
- Но я только что подписал...
- Порви! Донатас бы не одобрил твои действия. Получается, что я зря старалась.
- При чем тут Донатас? - развел он руками. - А обо мне ты подумала? Что я буду делать с трупом? Здесь - гостиница, и на каждом этаже - портье.
- Это твои проблемы, - отмахнулась Аида, но вдруг ей стало жалко его. Господи, что тут думать! Позови ребят. Пусть незаметно перенесут тело в его номер. Бутылку - туда же! И пусть позаботятся об отпечатках пальцев! Люди Борзого сейчас бухают, расслабляются. Значит, по крайней мере до утра его никто не хватится. У нас у всех достаточно времени, чтобы слинять из гостиницы. Из города. Из страны,
- А как же ЗАГС? - спросил он потерянным голосом.
- Какой ЗАГС? - сначала не поняла она, а потом рассмеялась: - Ты все еще хочешь на мне жениться? Бедный мальчик!
"Бедный мальчик" был старше ее на шестнадцать лет, но губы надул, действительно, как ребенок.
- Я люблю тебя, Инга, еще больше, чем прежде.
- Это неправда, Гедиминас! Ты любишь не меня, а мое умение с легкостью убивать. Любовь растет с количеством трупов. Я раскусила твой план. Вернее, ты сам отчасти выдал его Борзому. Ты решил надеть на меня маску. Маску жены Гедиминаса. Поселить в Москве. А дальше... Дальше тебя интересовала вовсе не политика, а расширение твоего бизнеса. Разве не так? И все эти разговоры о Жанне д'Арк - чушь собачья. Это понял даже Борзой. Но я оценила твою уловку. Я люблю находчивых людей. И я готова выйти за тебя замуж, но только не сейчас. Мне необходим отдых. Я хочу читать книги, слушать любимую музыку, ходить с сестренкой гулять. Я хочу пожить хоть немного нормальной человеческой жизнью! Месяц или два - не знаю сколько. Деньги все равно скоро кончатся. Есть у них такая особенность. Придется обождать с женитьбой, мой бедный мальчик!
В следующий момент она повела себя развязно, уселась к Гедиминасу на колени и поцеловала его в губы. Вместо того чтобы затрепетать, влюбленный почему-то содрогнулся.
- Чего ты испугался, глупец! - захохотала она. - Думаешь, мои губы пропитаны ядом? Или в зуб вмонтирована капсула?
Она оставила его в покое, подняла с пола сумочку и направилась к двери.
- Куда ты собралась?
- В Москву. Ты ведь хотел, чтобы я там жила.
- У тебя там есть родственники или знакомые?
- Нет. А у тебя?
- Погоди-ка! Я напишу адрес моей московской квартиры. Там, правда, живет одна... Как бы тебе объяснить...
- Любовница, - подсказала ему Аида. - Называй вещи своими именами. Нам нечего стесняться друг друга. Ведь наш будущий брак - это всего лишь сделка.
Гедиминас протянул ей клочок бумаги с адресом и произнес упавшим голосом:
- Я тебе завтра позвоню. И постарайся не попадаться на глаза портье...
Она успела заехать на Фурштадтскую и достать из тайника спрятанные деньги. Литовский господин наивно полагает, что она будет проживать по его московскому адресу с его любовницей, а свою семью добровольно передаст ему в заложники. Нет уж, дудки, бедный мальчик! Слишком легко решил ее заарканить и отвести в ЗАГС! Думал, обложили со всех сторон, так она и лапки вверх! Он надолго запомнит эту ночь! Пусть сперва развяжется с трупом, а потом посидит месяц-другой у себя в Каунасе, пока здесь все не уляжется. А там видно будет. Она сама решит, нужен ей литовский муж и покровитель или она вполне обойдется без него. Сначала он должен выплатить гонорар. Не всякому удается увидеть смерть своего компаньона, да еще такую изысканную! За зрелище надо платить! Конечно, Борзому она прежде всего отомстила за Веру и Шандора, но работа есть работа, и она не привыкла делать ее задаром.