Шанга начал говорить, но Дамодара махнул рукой, приказывая ему замолчать.
- Ты не думаешь, Шанга! - Дамодара подбирал слова, пытаясь объяснить. Да, Велисарий может совершить самоубийство, чтобы нанести такой невероятный удар. Но я не думаю...
Он сделал паузу и несколько глубоких вдохов.
- Есть одна вещь, на которую я обращал внимание на протяжении этих последних месяцев - обращал внимание и восхищался, поскольку это качество, как мне хочется думать, есть и у меня самого: Велисарий не разбрасывается жизнями солдат. Некоторые полководцы относятся к своим людям, как пушечному мясу. Но не он.
Дамодара пронзительно посмотрел на Шангу.
- Ты сказал, что отдал бы свою жизнь, царь Раджпутаны. Определенно за честь и страну. Но ради стратегического мастерского удара?
Он ждал. Шанга молчал. Дамодара пожал плечами.
- Возможно. Возможно. Но станешь ли ты также приговаривать десять тысяч человек?
Шанга отвернулся.
- Я так и не думал, - тихо сказал Дамодара. - И Велисарий не станет.
Не было слышно ни звука на протяжении примерно полминуты. Затем Нарсес начал посмеиваться.
- Что смешного? - злобно спросил Дамодара. Шанга просто гневно посмотрел на евнуха.
Нарсес проигнорировал Дамодару. Он посмотрел на Шангу с легкой улыбкой и задал вопрос:
- Кому ты больше всего доверяешь в этом мире, царь Раджпутаны? Если бы твоя жизнь зависела от отрезания веревки, в чьих руках ты бы хотел видеть клинок?
- Моей жены, - последовал мгновенный ответ.
Нарсес улыбнулся. Секундой спустя глаза Шанги и Дамодары вернулись назад к карте. И еще через секунду полностью ушли с карты, словно где-то на полу они могли найти другую часть, на которой бы изображались Египет, Аксумское царство и Эритрейское море.
Они едва услышали слова Нарсеса. Все еще посмеиваясь, он продолжал:
- Теперь мы знаем - теперь мы, по крайней мере, понимаем. Почему Велисарий поставил свою жену во главе римской экспедиции в Египет и Аксумское царство? Помните? Мы думали об этом. Зачем рисковать ею? Любой из его лучших военачальников мог бы командовать той экспедицией. Но если от этого зависит твоя жизнь - твоя и еще десяти тысяч других - о, да. Тогда да. Тогда хочешь жену, и никого больше.
- Как человек может просчитывать все так далеко вперед? - прошептал Дамодара. - Но даже если он и может - как им скоординировать движение?
Шанга скрестил большие руки на груди и закрыл глаза. Затем медленно заговорил:
- Что касается первого, то ему не требовалось планировать все до мельчайшей детали. Велисарий - блестящий тактик, как и стратег. Он положился бы на себя, чтобы создавать возможности, где потребуется. Что касается другого, у них есть сигнальные станции. И...
Все следы гнева ушли с его лица. Его глаза открылись.
- Я часто замечал, как близко могут сходиться мысли мужа и жены. Не так, как мысли какого-то другого человека.
Шанга сделал глубокий вдох, затем выдохнул.
- Я считаю: Нарсес прав, господин Дамодара. В этот самый момент, как я думаю, Велисарий разрушает Харк. И в этот самый момент его жена ведет флотилию, чтобы разбить боевые галеры и отвезти мужа и его людей в безопасное место.
Царь раджпутов уставился на карту.
- Вопрос в том, что делать нам?
Он выпрямил руки и склонился над столом. Длинный сильный палец пошел вдоль по Тигру.
- Мы ничего не можем сделать, чтобы помочь. Но у нас сейчас есть одно преимущество - Велисарий больше не загораживает нам путь. Мы можем нанести удар на север, в Ассирию и...
- Нет!
Шанга в удивлении уставился на Нарсеса. Старый евнух редко ввязывался в чисто военные дискуссии. И даже тогда робко и с неуверенностью в себе.
Нарсес встал.
- Я говорю - нет. - Он посмотрел на Дамодару. - Эта армия - лучшая в империи малва, господин. Через месяц, самое большее два, это будет единственная армия малва, о которой имеет смысл говорить, к западу от реки Инд. Я прошу тебя, господин, не выбрасывать эту армию.
Нарсес показал пальцем на карту.
- Если вы отправитесь на север в Ассирию - то что потом? Да, определенно, вы можете там наделать шороху. Возможно, даже пройти в Анатолию. Но вы недостаточно сильны, только с одной вашей армией, чтобы покорить Персию или Рим. И ваша армия понесет тяжелые потери в процессе. Очень тяжелые.
Дамодара нахмурился.
- Тогда что ты предлагаешь, Нарсес? - Евнух пожал плечами.
- В настоящий момент ничего не делай.
Он бросил взгляд на Шангу. Царь раджпутов хмурился, но в выражении не было злобы. Он больше казался человеком, поставленным в тупик, чем кем-то еще.
- Ничего не делай, господин, - повторил Нарсес. - До того, как не прояснится ситуация. Кто знает? Император вполне может захотеть, чтобы ты вернулся в Индию как можно быстрее. Даже империя малва не в состоянии выдержать удар, который собирается нанести Велисарий, и не быть потрясенной до корней. Восстание на Деканском плоскогорье продолжается. Могут начаться другие. Очень скоро вы можете потребоваться в Индии, а не в Ассирии. А если так, то вам лучше вернуться в Индию...
Следующие слова были произнесены без какого-либо изменения интонации. Что сделало их только более весомыми.
- ...с лучшей армией в распоряжении династии малва. В целости и под вашим командованием.
Казалось, глаза Дамодары слегка расширились. Затем он опустил веки.
- Нарсес поднял важный вопрос, Шанга, - тихо сказал он после минутного размышления. - Я думаю, мы должны очень внимательно его рассмотреть.
Его глаза открылись. Господин выпрямился на стуле и отдал приказы.
- Пусть люди разбивают лагерь, Рана Шанга. На ближайшем берегу Тигра. Не постоянный, но и не походный. Мы можем простоять здесь несколько недель. И начинай приготовления к возможному маршу назад через плато.
Он снова прикрыл глаза.
- То, что говорит Нарсес, - правда. Кто знает, что принесет будущее? На самом деле мы можем потребоваться в Индии, и быстро.
Шанга колебался, возможно, секунду или две. Затем легко пожал плечами, встал и вышел из шатра.
Когда он ушел, Дамодара открыл глаза и посмотрел на Нарсеса. Это был взгляд Будды.
- Я думал о том, что мне сказал Велисарий, - спокойно произнес он. Когда он поклялся: то, что он хочет обсудить с тобой с глазу на глаз, не принесет мне зла. Мне. Когда я вспоминаю это, то понимаю: это было очень тщательно сформулированное предложение. Ты согласен?