Когда Маргарет молча пошла к лестнице, Дандас обнял Элис. Сквозь тонкую ткань халата она чувствовала сильные и мощные руки. Они держали ее, как в тюрьме. В ушах громко звучали насмешливые гудки автобуса Феликса, и после внезапного напряжения Элис заставила себя расслабиться и ответить Дандасу. Дорогому Дандасу, который так добр и собирается так ее ценить…
За завтраком она снова не была сама собой, отламывая кусочки тостов и вежливо отвечая Дандасу. Она была будто в полусне, говорила только «да» и «нет», улыбалась, а в голове шла работа. Самое важное — поехать в Хокитику к священнику. Затем вернуться к Торпам и узнать, что делается там. Потом встретиться с Тотти, которая должна объяснить свое предупреждение насчет двери. Надо идти туда днем, потому что, пока светит солнце, ей ничего не страшно.
Если она ничего не узнает, то наведет справки в отеле: не улетел ли кто‑нибудь в Австралию на прошлой неделе.
(Если Феликс подозревает, что письмо — подделка, как он мог уехать и оставить тайну нераскрытой? Если это письмо трюк, тогда и первое, что на камине, тоже. Тогда с Камиллой случилось что‑то серьезное, и ей одной придется выяснить это.).
— Похоже, погода улучшается, — говорил Дандас. — И мне надо фотографировать. Элис, когда ты пойдешь со мной на ледник?
Облака немного разошлись, тонкий лучик солнца лег на скатерть, и Элис почувствовала, как ее настроение поднимается. Сегодня она сможет выйти из дома и сделать все, что наметила.
— О, уже скоро. На днях. А это очень трудно?
— Нисколько. Мы заберемся не очень высоко, сделаем несколько снимков на рассвете. Я давно хотел.
— То, что мужчине легко, на самом деле очень трудно. А как ты думаешь, это легко? — спросила она Маргарет.
Маргарет уставилась на свою тарелку. Ее лицо стало задумчивым и замкнутым.
— Я там никогда не была.
— Правда, не была? — удивилась Элис. — Тебе разве не хотелось?
— Ну, это, в общем‑то, моя вина, — сказал Дандас. — Когда она была маленькой, я боялся брать ее с собой. И она стала бояться, ей мерещились трещины, она не могла на них смотреть.
— А они страшные? — спросила Элис.
— Ну, конечно, есть опасность сорваться.
— Ты не все рассказал Элис, папа.
— Да. — Дандас довольно долго молчал. Его глаза стали совсем бесцветными, как будто в голове у него не было ни единой мысли. Но это только казалось, потому что, когда он заговорил, его голос был хриплым, он будто заново переживал старую трагедию.
— Есть причина, по которой я не разрешал дочери ходить на ледник. — Он помолчал. — Там погибла ее мать.
— Какой ужас! — точно в шоке пробормотала Элис.
— Она соскользнула в трещину. Это не означает, что человек в этом случае обязательно погибает, но так случается — пока спасатель достает снаряжение, чтобы его вытащить, тот умирает от шока. Мы тогда шли с группой, но жена нервничала и чуть отстала. Гид сделал во льду ступеньки, однако, после того как несколько человек прошли по ним, они стерлись. Жена поскользнулась. Во всем я виню себя. Она не раз бывала на леднике, но всегда очень волновалась, пытаясь преодолеть страх.
Дандас встретился взглядом с Элис. Он казался очень нежным из‑за трогательного очертания губ. Но его глаза походили на пустые окна, из которых вот‑вот выглянет какая‑то темная личность.
— Я должен был рассказать тебе это, дорогая. Лучше ты услышишь от меня, чем от кого‑то еще.
Вдруг фраза из дневника Камиллы возникла перед мысленным взором Элис. «Я все думаю, неужели то, что говорят о Дандасе, — все правда…» Интересно, что о нем говорят? Может быть, что смерть жены не просто случайность? Почему ей все время кажется, что за прозрачными глазами Дандаса скрывается совсем другой человек?
— Как… Как жаль Маргарет, — пробормотала Элис. — И вас обоих.
— Но это было очень давно, — сказал он нежно и вкрадчиво. — Не думай больше об этом. Как ты считаешь, дорогая, мы сможем обвенчаться в маленькой симпатичной церковке, что смотрит на ледник? Там над алтарем совершенно прозрачное окно, и через него открывается великолепный вид на горы. Такая чистота, и ты рядом…
И все время Элис будет видеть, как бедняжка скользит и скользит вниз, в бездну голубого льда…
— Мне надо кое‑что купить к свадьбе, — сказала Элис. — Много чего.
— Конечно, дорогая. Я тебя совсем не тороплю. Я не имею в виду, что мы должны венчаться завтра или на следующей неделе.