Лишившись победы и взятые в кольцо, афиняне перешли в контрнаступление, чтобы пробить себе путь назад, одновременно яростно отбиваясь от наседавших персов с тыла. Тарас видел, как погибли многие из тех военачальников, что привели их сюда. Может быть, погиб и сам Агенор. «Бессмертные» стояли плотной стеной, пытаясь не дать им вырваться из кольца, но ярость греков была сильнее. И в конце концов пешие персы подались назад. Их строй изогнулся, а затем прорвался в двух местах сразу. Греческие бойцы хлынули в эти проходы, устремившись к спасительному перевалу и развалив собственный строй.
– А вот это ошибка, – хладнокровно констатировал Тарас, взявшись рукой за подбородок, – это уже не дисциплинированное отступление, а настоящее бегство. И сейчас персы вас накажут за слабость.
Он не ошибся, дав возможность гоплитам побежать в сторону перевала, конница «бессмертных» разделилась на два потока и, быстро настигнув беглецов, врубилась в эту человеческую массу, уже не напоминавшую фалангу, сразу с двух сторон. А с перевала все накатывали новые и новые волны персидской пехоты. Численное превосходство персов, на взгляд Тараса, который бегло оценил их боевые возможности, стало уже пятикратным, и сражение, казалось, почти выигранное греками, теперь превратилось в настоящую бойню. А когда гоплиты обратились в бегство, началось настоящее истребление.
Персы на мощных конях вонзались в толпу греков то тут, то там и «косили» их своими длинными мечами. Греки, многие из которых побросали щиты, чтобы легче было бежать, слабо пытались защищаться кто мечом, а кто и просто закрывался руками. Но все было бесполезно. Они гибли десятками. Бой шел уже почти у самого перевала, к которому из последних сил пробивались афиняне. Никакого руководства сражением уже давно не было, Тарас не видел ни одной «организованной группы», которая пыталась бы хоть как-то держать строй. Даже в арьергарде, где волна персов, словно море, неминуемо накатывающее на берег, подминала под себя бегущих греков, полемархи давно смешались с толпой простых гоплитов.
– Позор, – пробормотал Тарас, с презрением глядя на бегущих афинян, и даже сплюнул на камни, – вы все должны были лечь на этом поле, но не пропустить персов. А теперь вы заслужили свою участь.
«Впрочем, хороший удар мог бы немного исправить ситуацию», – подумал Тарас, который в глубине души все же считал, что греки должны помогать друг другу, особенно во время войны. Но, взглянув на неподвижный строй спартанцев, которые и не думали спускаться вниз, спокойно взирая на гибель афинян, понял, что подмоги людям Агенора не будет.
«Неизвестно еще, какой приказ получил командир этого отряда», – подумал Тарас, не решившись на этот раз доверить слова воздуху. Он с некоторой опаской посмотрел на копья лакедемонян, которые поднялись вверх, стоило приблизиться к перевалу бегущим грекам. Но строй расступился, едва первый из них добрался до спасительного прохода. Афиняне, окровавленные, многие без шлемов и оружия, пробегали сквозь строй спартиатов и падали без сил сразу за ним. Персы же не стали атаковать перевал, удовлетворившись избиением тех, кто не успел достичь дельфийского прохода. А таких было не больше тысячи. Выжил ли сам Агенор, отдавший свое войско на растерзание, Тарас тоже не знал. Но решил выяснить, едва стало ясно, что сражение закончено.