— Да мы и так готовы, как подлетят поближе, — заговорила Алина.
— Нет, — оборвал ее Лев.
Он не говорил, а словно каркал, внутри генерала что-то хрипело и булькало. Романа раздирало изнутри, желанием броситься и отдать свою жизнь за Льва, и желанием отвести его обратно в неведомую камеру, лечиться, лечиться и лечиться до полного выздоровления. В то же время ноги не слушались его, не давали сделать шаг в сторону Льва, язык словно пересох и распух одновременно, ворочался толстой сосиской во рту.
— Готовьтесь к трансляции и попыткам ее заглушить, — продолжил Лев. — Вражеский флагман раскроет себя, это пригодится, когда будете улетать!
Улетать?
— Всем, кто не здесь — сигнал, не приближаться к Острову! Будет налет, отобьете его и возникнет окно, во время которого вам надо будет сесть в корабль и улетать с Земли.
— Невозможно!
— Неслыханно!
— Мы можем драться!
— Тихо! Вы можете и будете драться! — Лев чуть вскинул палец, но тут же опустил руку.
Несмотря на общую слабость и раны, голос его звучал энергично, убедительно, омывал Романа изнутри и словно возносил к небесам, укреплял боевой дух. Драться! Побить всех! Теперь, когда Лев с ними, они победят!
— Вы, группа «Буревестник», удерете от друньдау, вам это по силам и там, в космосе, наберете оружия, сил, союзников и вернетесь, чтобы освободить людей. Изнутри, своими силами это сделать невозможно! Но борьба продолжится! Асыл, ты возглавишь ее, вместе с теми, кто не в группе!
Роман увидел, что некоторые оборачиваются и смотрят на раненую Елану. Та не спешила возмущаться, да вообще никуда не спешила, сидела с видом смертельно уставшего и измученного человека.
— Это…
— Единственный выход! — оборвал Лев полковника Майтиева. — Все! Нет времени тратить его на споры!
Группа, похоже, была не согласна.
— А что будет с вами? — тихо спросила Алина за всех.
— Вы тут поглупели, похоже, за несколько часов, инопланетяне там излучатели на орбите не установили? — саркастично вопросил Лев. — Я останусь и дам бой, прикрывая вас, обе группы. Продолжая вещать в эфир, стягивая на себя врагов.
— Вы должны возглавлять Сопротивление!
— Да, — кивнул Асыл, — я останусь, а потом просто смоюсь, буквально.
— Во мне жизни на два часа и ту вы тратите зазря своими спорами! Бунт?!
Молчание и упрямая пауза, повисшее в зале настроение, которое Роман разделял. Оставить Льва на смерть? Что за бред?! Он должен жить и возглавить Сопротивление, потом майор Мумашев с группой вернутся, навалятся и перебьют всех инопланетных тварей, ну и просто тварей заодно, раз уж силы будут и все! Но без Льва?
— Для лечения нужны сутки, через два часа здесь будут друньдау и от острова останется только кусок расплавленной земли, — бросил Лев.
— Есть еще Катя! Просто больницы!
Да, пси-целительница, чудо-целительница, да, это выход, подумал Роман, ощущая, как внутри вспыхивает надежда.
— Есть, — согласился Лев, — но мы к ним просто не успеем. Нам всем дали второй шанс, и я свой потратил, когда проморгал этот заговор. Тихо. Я допустил ошибку и допущу еще в будущем и опять подведу, в этот раз уже Сопротивление.
Опять упрямая пауза и переглядывания. Майор Мумашев, наверняка, мог напасть и скрутить Льва, Роман прямо ощущал эти мысли в воздухе, как группа мысленно сговаривается о действиях. В этом всем опять было что-то выше грубой силы, что-то чего Роман до конца не понимал, только ощущал в глубине души. Словно решение вопроса силой было ошибочным.
— Если собрались бить — бейте, — бросил Лев, — или уступайте, время не ждет!
Да, инопланетяне все ближе, подумал Роман, завороженный происходящим. Он верил в Льва, всегда верил и восхищался им, и теперь все сомнения и подозрения в адрес майора Мумашева разлетелись и исчезли. Но все же Роман не мог принять идею того, что Лев, генерал Лев Слуцкий останется и погибнет. В этом было что-то настолько фундаментально неправильное, что мозг отказывался воспринимать подобные мысли.
— Необязательно жертвовать собой, — все же сказал полковник Майтиев.
— А кем тогда? — спросил Лев, хмуря брови, и глядя снизу вверх на полковника. — Полковником Имангалиевым? Майором Ивановой? Других тут нет и не должно быть, нечего гибнуть зазря!
— Вот именно!
— Так кого оставить? Выбирай? Хотя нет, не выбирай, — зло сказал Лев, — Асыл мне как сын, дороже сына, вы все мне как дети, что, жертвовать кем-то из вас?!
— Я могу! — шагнул вперед Роман. — Возьмите мою жизнь!
Все взгляды скрестились на нем, но Роман сейчас ощущал на себе только взгляд Льва. Несмотря на взгляды и такую обстановку и добровольный шаг навстречу смерти, внутри Романа что-то пело, взмывало к небесам, откуда тоже доносилась хриплая и суровая музыка.