— А мне казалось, что Кречету ты доверяешь во всем.
— Почти во всем, — уточнил Филимонов. — А для таких дел… Короче, есть у меня один человечек, который мне жизнью обязан. Верный как пес. Ему от меня ничего не надо. Но сделать для меня — без единого слова сделает все, что только скажу. Вот он-то и обеспечил меня нужными сведениями.
— Насколько я понимаю, сегодня ты рассчитываешь «побеседовать» с Картушиным.
— Больно ты спор, — покачал головой Левый. — Такие дела так быстро не делаются.
— Тогда ради чего же мы тогда едем?
— А ради того, чтобы ознакомиться с обстановкой. Военные это рекогносцировкой вроде называют.
— Понятно… Но если он может заявиться домой и среди ночи..?
— Не беспокойся. Я уже сказал, что у дома мы его поджидать не станем. Мы будем действовать наверняка, а не «ждать милости от природы», усмехнулся Филимонов и повторил, — Наверняка, сечешь?
— Короче, тебе известно, где он должен появиться в ближайшее время?
— А ты как думаешь? Обижаешь, начальник, — кивнул Филимонов и задумался о чем-то своем.
— Да не молчи ты, — наконец не выдержал Антон. — Что я из тебя каждое слово клещами тащу? Можешь сказать по-человечески, куда мы сейчас едем?
— Могу. Отчего не мочь? Конечно могу… Но не скажу.
— Ну ты и гусь..!
— Ладно. Не злись. Шучу. — Мишка посигналил перебегающему улицу мужику и выразительно покрутил пальцем у виска. — Видишь ли, несмотря на то, что этот Картушин относительно недавно развелся, а затем и женился повторно, он уже успел обзавестись очередной зазнобой. И теперь — он же в конце концов выездной агент! — регулярно навещает на выездах свою подругу.
— Что, ежедневно? — не без зависти поинтересовался буквально задыхающийся из-за нехватки времени Стахов.
— Да нет. Строго через день. Понедельник — среда — пятница. И всегда появляется к восьми пятнадцати вечера. А сегодня у нас как раз среда…
— Понятно. Наверное, в остальные дни наш агент шастает по другим адрескам, — предположил Стахов.
— Похоже, что в остальные дни он просто сидит в своей конторе. Приезжает к десяти и потом более не появляется до семи тридцати.
— А в понедельник, среду, пятницу..?
— Действительно разъезжает, — поворачивая в проезд между типовыми девятиэтажками внутрь микрорайона, ответил Мишка. — Причем разъезжает не один, а в сопровождении двух амбалов. Проезжает по одним и тем же адресам. Очень похоже, что собирает с разных контор бабки.
— Как инкассатор?
— Вот-вот. Точно, — подтвердил Мишка и притормозил. — Как инкассатор.
Будто из-под земли откуда-то сбоку появился невзрачный мужичонка в тенниске и кепке. В руке он держал полиэтиленовый пакет. Остановившись в паре метров от машины, он прищурился, пытаясь разглядеть через затемненные стекла пассажиров.
— Помоги ему открыть дверцу, — попросил Мишка. — И пусть садится.
Полуобернувшись, Стахов открыл заднюю дверцу.
Низкорослый человек в кепке помедлил немного, а затем приблизился, осторожно приоткрыл дверцу и заглянул в машину.
— Садись, Сека, — приказал Мишка, и обладатель допотопной кепки юркнул на заднее сиденье.
— Здрасте вам, — поздоровался он и захлопнул дверцу.
— Привет, — кивнул Филимонов. — Ну как там?
— Пока вроде бы все как нормально. Тихо. Правда, около двух часов тому назад объявился какой-то хмырь. Подвезли его на зарубежной тачке.
— И что?
— Что-то все крутится у подъезда.
— А прежде ты его не видел? — спросил Филимонов и тронул машину с места.
— Да нет, вроде… Вначале, когда приехал то есть, он с какой-то бабкой вошел в подъезд. Минут через пять появился обратно. И с тех пор все ошивается поблизости.
— А машина?
— И машина стоит. Вроде ждет кого.
— Где стоит? — поинтересовался Мишка. — Тоже у подъезда?
— Почти. Да я сейчас покажу. Давай до магазинов прямо, а потом направо.
Через несколько минут Сека дал команду ехать помедленнее. Их машина находилась на выезде из небольшого массива блочных девятиэтажных строений, соседствовавшего со старыми пятиэтажками. Границей между ними служила вытянутая в длину открытая охраняемая автостоянка. Узкая дорога, по которой они ехали, приближалась к её воротам в заборе из рабицы.
— Налево, и проезжай вдоль забора дальше, — продолжал подсказывать Сека. — Вон туда, к девятиэтажке. А потом за мусорные баки. Там развернешься.
За мусорными баками стояло несколько автомашин, принадлежащих очевидно жильцам ближайшего девятиэтажного дома. Когда Мишка развернулся, то позади них оказалась проволочная изгородь автостоянки, а спереди и несколько левее виднелся единственный подъезд ближайшего к автостоянке девятиэтажного дома. Их «Рено» стоял между двумя «Волгами». Одна была совсем новой, вторая же, судя по спущенным колесам и выбитым стеклам, давно уже отслужила свой срок и теперь — жалкая и заброшенная как старая опостылевшая жена — ожидала своей отправки на свалку.
— Вот в этот дом Картушин и наведывается, — Сека дернул подбородком в направлении подъезда и поглядел на часы, — Я так полагаю, минут через двадцать пять-тридцать он должен и подкатить.
— А что ты там говорил о ком-то, кто сегодня тут вроде весь вечер крутится? — напомнил Мишка.
— Да вон же он, — пользуясь тем, что за затемненными стеклами с улицы их было не видно, Сека показал пальцем на бордовый «Фиат», стоящий справа от них в торце небольшой площадки. За лобовым стеклом машины можно было разглядеть двух человек.
— Да там же их двое, — заметил Антон.
— Точно. Двое, — согласился Сека. — А минут пятнадцать тому назад был только один. Это… тот, что теперь сидит справа.
— А того что рядом ты здесь не видел? — поинтересовался Антон.
— Это который за баранкой-то? Не-а, не видел.
Сидящие в «Фиате» люди с острым любопытством наблюдали за подъехавшим автомобилем. Им не было видно, сколько человек и кто именно находится внутри «Рено» с затемненными стеклами, и сам факт того, что из припарковавшейся машины никто не выходил, по всей видимости вызывал у пассажиров «Фиата» тревогу. Во всяком случае по прошествии минут пяти водитель бордового автомобиля открыл дверцу и направился к подъехавшей машине. Выглядел он весьма внушительно: рослый — за метр девяноста белобрысый парень с правильными чертами лица, с волевым подбородком и с уверенным взглядом светло-серых глаз. Подойдя к «Рено», парень наклонился и костяшками пальцев постучал в стекло передней дверцы.
— Сека, спроси, чего ему надо, — распорядился Филимонов.
Сека приоткрыл правую заднюю дверцу и не очень любезно полюбопытствовал:
— Чего тебе?
— Ждете кого, мужики? — стараясь заглянуть внутрь машины, поинтересовался парень. — Или как?
— Или как, — ответил Сека и попытался захлопнуть дверцу, однако это ему не удалось.
Придерживая сверху широченной лапой дверцу за край, парень ещё больше приоткрыл её, наклонился и быстро заглянул внутрь. Увидеть лица сидевших на переднем сиденье ему не удалось, но это по всей видимости и не входило в его намерения. Скорее всего, он удовлетворил свое любопытство, выяснив, что внутри находятся трое. Всего трое. Причем все в штатском. Во всяком случае, парень сразу же выпрямился и некоторое время молча смотрел сверху вниз на сидящего перед ним на заднем сиденье щуплого человечка в кепке.
— Больно уж ты суров, мужик, — наконец снисходительно констатировал он. — И нелюбезен.
— А чего мне с тобой любезничать? Ты, вроде, не красна девица.
— Что верно, то верно, — покривил губы в улыбке здоровенный парень, Да и ты, похоже, тоже не Иван-царевич. Скорее уж на Иванушку-дурачка смахиваешь. Так что, приятель, ты лучше не дергайся понапрасну и береги свои нервные клетки. Это которые не восстанавливаются…
Почувствовав, что напрягшийся Антон готов вступить в ненужную перепалку, Филимонов положил ему руку на предплечье — «сиди спокойно».
Меж тем парень, дав Секе ценный совет, отпустил дверцу и не спеша направился к своей машине.
— Ублюдок, — захлопывая дверцу, тихо бросил Сека, — Бычина безмозглая.