Прошло не менее минуты, прежде чем Антон окончательно пришел в себя.
— Спасибо за урок, — зло бросил он.
— Всегда к вашим услугам. Хотите еще?
Они стояли, молча сверля друг друга глазами.
— Малейшее неподчинение следующий раз закончится для вас пулей в живот, — прервал затянувшуюся паузу Антон. — И постараюсь, чтобы она застряла в вашем позвоночнике. Это чтобы вам в дальнейшем не мучаться умозрительным вопросом, насколько трудно убивать себе подобных. — Он помолчал немного. — А сейчас — на пол. Лицом вниз. И руки на затылок.
Казалось, Владислав Андреевич не принял к сведению предупреждение. Во всяком случае, создавалось впечатление, что он не собирается подчиняться. Не отрывая глаз от лица противника, он продолжал стоять все в той же свободной позе. И тут произошло нечто неожиданное. Антон начал медленно опускать пистолет и одновременно сделал какой-то несмелый шаг в сторону своего противника. Можно было подумать, что его загипнотизировали.
С трудом поднявшийся со своего кресла Петрович мог наблюдать, как Владислав Андреевич внезапно мгновенно переместился несколько вперед и вправо и тут же легко подпрыгнул. Его нога прошла в нескольких сантиметрах от виска вдруг нагнувшегося с поворотом Антона. Это его движение неожиданно завершилось явно незапланированным падением изящного господина плашмя на ковер. И если бы не пышный и высокий ворс, то, несмотря на небольшую массу упавшего, шума было бы более чем достаточно. Но и так сила падения была настолько велика, что хозяин кабинета лишь сделал неудачную попытку приподняться, после чего его голова вновь упала, и он остался лежать неподвижно.
— Лучше, если вы снова сядете, — посоветовал Антон вставшему Петровичу, но тут же изменил свое решение, — Хотя нет. Ложитесь-ка рядом со своим приятелем.
Петрович не заставил себя упрашивать. Когда он, предварительно встав на колени, неловко упал на бок, а затем уже перевалился на живот, Стахов со вздохом снял с него наручники и соединил ими заведенные за спину руки Владислава Андреевича. Потом скомандовал: «Вставайте».
Когда Петрович поднялся, Антон подтолкнул его стволом к двери. «Сейчас вы попросите принести пару гранат».
— С какой стати? — видимо решил тоже проявить свой характер пучеглазый господин.
— Если я ударю по вашему лысому черепу пистолетом, это будет очень больно. К тому же на нем надолго останутся следы, — счел необходимым дать короткую справку молодой человек. — Поэтому рекомендую делать, что вам сказано.
Этим пояснением взаимное недопонимание было устранено, и Павел Петрович в очередной раз позвал из-за приоткрытой двери Романа.
— Какие гранаты? — выслушав распоряжение, поинтересовался охранник.
— Любые, — проявил инициативу Петрович. — Только быстрее.
Ждать пришлось недолго — менее чем через пять минут Петрович получил от Романа три гранаты, после чего захлопнул перед ним дверь.
— Теперь засуньте руки в брючные карманы, и садитесь на свое место в кресло, — распорядился Стахов.
Пучеглазый господин не возражал. Он уже понял, что в сложившейся ситуации наиболее безопасным было демонстрировать свою покладистость.
— И все-таки, я не понимаю, зачем при вашей «игре» было тащить меня сюда… — раскладывая гранаты по карманам, заметил Антон. — Вы вполне могли провести со мной соответствующие «беседы», не увозя меня за тридевять земель.
Петрович молча кивнул.
— Что вы киваете? Я спрашиваю — зачем меня сюда притащили?
— Все очень просто. Подумайте — на вашего приятеля Филимонова были покушения?
— Были. Вы же знаете…
— Вашего компаньона и друга Снитко уже нет в живых? Так?
— Так. Ну и что?
— А то, что ваше благополучие просто вопиет на этом фоне. Оно неестественно и подозрительно. Неужели вам это не ясно?
— И вы меня..?
— И мы вас «крадем» на несколько дней. С тем, чтобы затем вы имели возможность вернуться домой героем.
— Не понял, — честно признался Антон. — По крайней мере — не совсем понял.
— А здесь и понимать нечего. — Петрович сделал многозначительную паузу. — Вы отсутствуете несколько дней, а затем возвращаетесь после побега от похитивших вас извергов. При этом никто не подозревает, что эти дни вы провели в комфорте и довольстве.
— Наверное, я ещё не совсем пришел в себя, — был вынужден признать Антон. — Вы хотите сказать, что…
— … что мы устроили бы вам «удачный побег». А потом вы могли бы в деталях рассказать о том, как добирались домой. В деталях, — повторил Павел Петрович. — С описанием маршрута и пейзажей. Теперь вы видите, мы действительно рассчитывали на плодотворное сотрудничество с вами.
— Вот уж, истинно, забота без границ и без разумного предела…
— Вы абсолютно правы. Мы — идиоты, — счел необходимым дать критическую самооценку пришедший в себя хозяин кабинета. — Кто же знал, что вы такой…
— Неблагодарный? — подсказал Стахов.
— Упертый и непредсказуемо прыткий.
— А у вас были основания ожидать от меня иного? — поинтересовался Антон.
— Были основания. Были… Помогите мне подняться.
— Потерпите. Мне еще…
Неожиданно в дверь раздался стук.
— Тихо! — скомандовал Антон и для большей убедительности снова извлек из кармана только что заложенную в него гранату.
— Владислав! — меж тем донесся из-за двери голос господина Кашайке. Откройте, это я.
Очевидно, немецкий гость точно знал, что хозяин находится за запертой дверью. Не ответить, не открыть её значило бы автоматически вызвать по крайней мере крайнее недоумение.
— Секунду! — попросил Антон и, схватив под мышки Владислава Андреевича, рывком поставил его на ноги. — Быстро, садитесь в кресло, потребовал он.
Элегантный господин лишь насмешливо поглядел на него. Тогда, схватив хозяина кабинета за ворот пиджака, Антон пихнул его в сторону двери. Здесь легко развернул и швырнул в кресло, стоявшее через одно от Петровича, после чего одним прыжком оказался у двери и отпер её.
— Простите, что помешал, — переступив порог, счел необходимым извиниться господин Кашайке, — Дамы хотят праздника. Они собираются делать фейерверк. Они просили…(он замолчал, увидев направленный на него пистолет
— Присаживайтесь, господин Кашайке, — кивнул в сторону ряда кресел Антон. — Присаживайтесь.
— Я…
— Садитесь, прошу вас. Садитесь, — настойчиво приглашал Антон, и вид зажатого в руке Стахова пистолета делал его приглашение непреодолимо убедительным.
— Зачем вы это… сделаете? — поинтересовался немецкий гость; устраиваясь в кресле между Петровичем и хозяином. На сей раз — по всей видимости ввиду негативных эмоций — говорил он запинаясь и с сильным акцентом.
— Потом вам все объяснят, — пообещал Антон. — Ваш компаньон и друг силой привез меня сюда. Его люди насильно доставили меня в этот дом. Понимаете? Доставили в багажнике.
Господин Кашайке недоуменно глядел на Антона.
— Да-да. В багажнике, — повторил молодой человек. — Ваш друг преступник.
— Не болтайте чушь! — раздраженно прервал его Владислав Андреевич. Вы же знаете — вас привезли сюда для вашего же блага. Er hat wohl zu tief ins Glas geguckt,[8] добавил он, адресуясь к господину Кашайке.
— Поступим так, — не обращая внимания на хозяина, продолжил Антон. Вы, господа, думается мне, люди разумные и трезвомыслящие. Мы с нашим гостеприимным хозяином сейчас отправимся вниз. А затем он доставит меня домой. Сам… А чтобы у него или ещё у кого-нибудь не возникло соблазна сделать глупость, я начиная с этого момента буду держать в его кармане гранату с выдернутой чекой…Поднимайтесь, Владислав Андреевич