Движение на дороге было интенсивным, но ближе к двенадцати ехать стало проще. К этому времени уменьшилось число легковых машин, а тяжелые грузовики развивали теперь достаточно высокую скорость. Чтобы случайно не «влипнуть», Стахов просто держался за большим междугородним автобусом, водитель которого наверняка знал на этой трассе все контрольные посты и там, где это позволяла обстановка, временами позволял себе идти на скорости более ста километров в час. При приближении к населенным пунктам автобус снижал скорость, тем самым предупреждая Антона о возможных проверках. Но тем не менее в одном месте Стахова все-таки остановили. Автобус прошел дальше, а Антон был вынужден встать на обочине. При этом он проехал дальше по дороге — за патрульного со светящимся жезлом метров на пятнадцать.
— Эй! — молодой человек толкнул спящего пленника.
— Ну что ещё там? — недовольно пробурчал тот, поворачиваясь в сторону Стахова.
— Нас остановили.
— А чего вы хотите от меня?
— Хочу предупредить. Не вздумайте дергаться, — предупредил Антон и положил на скованные руки Владислава Андреевича свой пиджак. — Поверьте, я настроен очень серьезно.
Приоткрыв дверцу, молодой человек выглянул. Но милиционер не спешил. Прошло ещё не менее пяти минут, прежде чем он остановил ещё одну иномарку, которая встала практически впритык за машиной Стахова. Лишь после этого патрульный направился к остановленным автомобилям.
Водитель вставшей позади машины вышел навстречу милиционеру с документами наготове. Офицер взял документы и небрежно поманил рукой выглядывающего из дверцы Антона. Тот остался сидеть за рулем.
Проверив документы, офицер вернул документы водителю и направился к «Фольксвагену».
Антон распахнул дверцу и вышел на асфальт. Только теперь он увидел, что правее на обочине стоят два «упакованных» в бронежилеты автоматчика. Один замер у капота, а второй — за багажником.
— Вам что, трудно сделать несколько шагов? — недовольно осведомился офицер.
— Трудно, капитан. Трудно, — подтвердил Антон, стараясь дышать поверх головы офицера, который, к счастью, был сантиметров на десять ниже его.
— Документы.
Антон молча протянул права Петровича и документы на машину.
— А доверенность? — мельком поглядев в бумаги, сразу заинтересовался капитан.
— Хозяин сидит рядом со мной. Вот его документы, — Стахов протянул милиционеру водительское удостоверение Владислава Андреевича.
— Посторонитесь.
Стахов сделал шаг в сторону, продолжая при этом оставаться рядом с дверцей.
Бросив взгляд на права, офицер нагнулся и осветил через водительскую дверцу сидящего спереди пассажира.
— Уберите-ка фонарь, уважаемый, — прозвучало из машины.
Антон должен был признать, что никогда бы не смог с таким чувством собственного достоинства и так внушительно произнести эти простые слова. Самое интересное, в голосе Владислава Андреевича не было ни малейшего вызова или сомнения в том, что его пожелание будет выполнено. И верно, офицер тут же погасил фонарик, выпрямился и протянул Антону документы «можете следовать дальше».
Стахов не заставил просить себя дважды. Нырнув за руль, он сразу же тронул машину с места и не без зависти заметил:
— Вот это да! И как это только у вас получается?
— Что — это?
— Да вот так вот — властно, уверенно… «Уберите, любезный!» процитировал молодой человек.
— Так говорят только насмотревшиеся низкопробных сериалов нувориши, усмехнулся элегантный господин. — «Любезный» в данном случае было бы наверняка неуместным.
— А как вы определяете, когда что бывает уместным?
— Поживите с мое…
И снова Антон шел по ночному шоссе, пристроившись на сей раз за каким-то трайлером, явно желавшим проехать за ночные часы как можно больший путь. Позади оставались километры и километры. Машина проезжала через многочисленные населенные пункты, названия которых зачастую не вызывали у Антона никаких воспоминаний и ассоциаций. Транспорта на шоссе оставалось все меньше и меньше, а спать хотелось все больше. Шел второй час ночи, и после богатого событиями минувшего дня усталость конечно же давала себя знать.
В конце концов Стахов решил не искушать более судьбу. Он сбросил скорость, позволив идущему впереди трайлеру оторваться, и стал внимательно вглядываться в обочины бегущего навстречу шоссе. Вскоре вдали в свете фар показался светящийся знак, оповещавший о пересечении с второстепенной дорогой. Подъехав к уходящей влево от шоссе дороге, Антон съехал на левую же обочину и опустил стекло. Затем он взял из перчаточного ящика фонарик и посветил — дорога оказалась засыпанной гравием. Не раздумывая больше, молодой человек съехал на проселок и затем проехал по нему не менее километра. Добравшись до развилки, он остановился и заглушил двигатель. Затем, не обращая внимания на протесты Владислава Андреевича, перебравшийся назад Стахов привязал его остатком шнура к спинке сидения. Теперь можно было расслабиться и поспать. Но прежде чем позволить себе закрыть глаза, молодой человек нащупал лежащий на коврике у его ног конец шнура, привязанного к чеке гранаты. А через несколько секунд он уже крепко спал.
Долго отдыхать Антону не пришлось. Его разбудил какой-то стук. И случилось это, как ему показалось, почти сразу же после того, как только он заснул. Открыв глаза, Стахов некоторое время непонимающе смотрел на видневшееся между спинок сидений молочно-белое лобовое стекло. Прошло несколько мгновений, прежде чем молодой человек осознал, где и почему он находится. Неужели кто-то наткнулся на них среди ночи в поле? Едва ли. Кому придет на ум бродить под утро по мокрым после дождя полям? Стараясь не делать резких движений, Стахов осторожно выпрямился и огляделся. Короткая летняя ночь уже прошла. За стеклами машины брезжил рассвет. И хотя из-за густого тумана буквально в пяти метрах ничего нельзя было разглядеть, уже не вызывало сомнений, что стук раздавался сверху, со стороны крыши. «Птица, — понял Антон. — Какая-то крупная птица ходит по крыше».
Молодой человек вышел из машины и немного размялся. Затем разбудил своего заложника и заставил погулять и его. Владислав Андреевич не протестовал. По всей видимости, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что, чем раньше Антон окажется дома, тем быстрее и для него самого закончится эта неприятная ситуация. Во всяком случае теперь заложник вел себя вполне корректно и старался не демонстрировать свой строптивый характер.
Наскоро перекусив, они минут через пятнадцать вновь двинулись в путь. Ехать теперь, на рассвете, несмотря на туман было намного проще. К тому же туман постепенно рассеивался, и, судя по безоблачному небу, наступающий день обещал быть исключительно хорошим. А ясное небо да приближение к родным пенатам не могут не сказаться на настроении.
— Я так и не понял, чем это вам так насолили мои друзья, — попытался вызвать на разговор своего спутника Антон.
— Лично мне — ничем, — последовал лаконичный ответ.
— Не понимаю. Тогда откуда это желание любыми путями разделаться с ними?
— Или вы претворяетесь э-э-э… несмышленышем, или же ваши друзья почему-то сознательно оберегали вас от реальных проблем и от принятия решений по их устранению, — уклончиво заметил Владислав Андреевич.
— Вы говорите о конкуренции?
— В частности.
— Не хотите ли вы сказать, что для разрешения подобных коллизий не существует других путей? Я имею в виду — кроме физического устранения соперников?
— Вы газеты, книги читаете? Фильмы смотрите?
— Естественно, — кивнул Антон.
— Тогда скажите — какова по-вашему причина большинства совершаемых преступлений?
— Желание завладеть чужим имуществом.
— Или сохранить свое. Вот вам и ответ на ваш вопрос.
— А вам когда-нибудь приходилось читать Библию? — после непродолжительного молчания спросил Стахов.
— А вы как думаете?
— «Уклоняйся от зла и делай добро, ищи мира и стремись к нему», процитировал Антон. — Вам это что-нибудь говорит?
— Естественно. Первое послание апостола Петра… К чему это вы?