Они преодолели еще сотню ярдов, когда отдаленный взрыв сотряс землю под их ногами. Они продолжили свой путь, не оглядываясь, подгоняемые неистовой радостью. Нет ошибки, фейерверк пошел ... Ничего не до конца.
Фактически, все более и более сильные взрывы заставляли все плато дрожать, как будто землетрясение сотрясало его основы. И вдруг возле замка над поверхностью прорвался гигантский взрыв. Сотни тонн расколотых камней были подброшены в воздух в потоке огня и дыма.
Ударная волна была такой, что Коплан и Кадри были прижаты к земле через несколько секунд после рождения вулкана. Взрыв, проносящийся над ними, искривлял деревья на многие мили вокруг.
Когда двое мужчин встали, они увидели в свете пламени, которое разрасталось в высоту, разрушения, нанесенные самой крепости: из ее надстроек только цитадель выглядела нетронутой.
«Хорошая работа», - успокоил Коплан. Вот как я вижу мирное сосуществование с желтой опасностью.
Они поспешили обратно на трассу, подошли очень близко к машинам.
Кадри принялся за работу: вытащил Червенкова из фургона, толкнул вперед по тропинке. В упор он выстрелил ей в затылок, вернулся назад, даже не заметив падения своей жертвы.
Подорванные бомбой замедленного действия, два грузовика разлетелись на части, когда машина находилась уже в десяти километрах по дороге в Дураццо.
Проходя мимо лагеря сил безопасности, Коплан и Кадри увидели, что все здания освещены. За забором из колючей проволоки царило муравейное волнение.
Были ли предупреждены офицеры по телефону или они думали, что подземное хранилище было случайно взорвано?
Ни Коплан, ни его спутник не хотели прояснять этот вопрос. Не двигаясь с чрезмерной скоростью, они продолжили свой путь к гавани.
В половине третьего ночи они остановились на улице Берат, возле здания, которое занимала китайская делегация. Атака прошла гладко: запаска, вытащенная из задней части машины, прижалась к передней двери, поставленной вплотную к ней. Кадри нажал на контакт, вставленный в пипетку, и сработал таймер детонатора. Менее чем через десять секунд двое сообщников снова сели в фургон, и он уехал.
Они услышали взрыв груза в пять килограммов пластика, облепленного вокруг обода, под шиной, когда они выехали на дорогу в Скутари.
Если не рухнул весь дом, то он был прочным. И если населявшие его Желтые не исчезнут, они могут искать другое убежище.
Коплан, который был не в настроении смеяться, не мог не заключить:
- Они запомнят албанское гостеприимство.
«Да», - сказала Кадри со зловещей усмешкой. Особенно когда после Хабиба Иссави они лишатся своего драгоценного посредника - Любко Крагера. Я сделаю это с добрым сердцем.
Борис встретил Коплана в кассе вокзала Скутари в шесть утра. Он немедленно вернулся к припаркованному на некотором расстоянии грузовику.
По пути, во время поездки, в ходе которой они вернулись на лесопилку, он сердечно осведомился о результатах, полученных «Андреем» за очень короткое время, поскольку с момента его прибытия в страну прошло всего десять дней.
Уклончивый. Коплан просто сказал ему, что он вполне удовлетворен, что едва ли соответствовало его озабоченному выражению лица. По разным поводам. Борис попытался вывести его из молчания, и в конце концов он разочаровался.
Возвращение в Югославию происходило по тем же этапам, что и по дороге туда: хижина лесоруба, где Пеко был готов вести Франциска, прогулка по горным лесам, расположенным по обе стороны границы, Андриевица, затем Титоград и самолет в Белград.
Несмотря на свой небрежный наряд, Коплан направился прямо с аэродрома в отель «Маджестик».
Измученный, почти не спавший четыре дня, он предложил себе полчаса душ перед сном и заснул совершенно пьяным.
На следующий день, свежевыбритый, облаченный в чистое белье, темно-синий костюм в тонкую полоску и красивый серый галстук, он позвонил Благому Творнику.
Предупрежденный о его возвращении высокопоставленным сотрудником разведки, министр радостно пригласил его вечером пообедать в его доме.