– А ты ничего... В теле.
Несчастная была в полуобморочном состоянии; силы и воля окончательно покинули ее. Последнее, что успело зафиксировать угасающее сознание, – отсутствие большого пальца на левой руке нападавшего. Выверенный удар рукоятью ножа по голове – и официантка осела на аллею. А неизвестный, подхватив обмякшее тело на руки, потащил его по ступенькам на пустынную остановку, где в полутьме тупичка стоял грязно-белый «жигуль»...
Девушка не могла сказать, сколько же она была без сознания: час, два или целую вечность?
Очнулась она от странного звука: ш-ши-ик, ш-ши-ик, ш-ши-ик... Звук этот доносился откуда-то издали, будто из-за стены, и повторялся с пугающей равномерностью, словно удары морских волн в осенний шторм. Но это были не волны. С таким звуком обычно точится нож о камень. Несчастная с трудом разлепила глаза, пытаясь определить, где же она находится, но так и не определила. Ее окружала абсолютная чернота. Было лишь ясно, что лежит она на чем-то мягком, видимо, на кровати, и что тело ее накрепко связано путами. Девушка попыталась было подняться, но этого не удалось.
– Мамочка... – тихонько вскрикнула пленница и тут же закусила нижнюю губу; беспалый, напавший на нее в темном сквере, а теперь точивший нож, наверняка мог услышать голос жертвы.
А звук точимого ножа по-прежнему резал слух тупой ритмичностью: ш-ши-ик, ш-ши-ик, ш-ши-ик...
Внезапно сбоку скрипнула дверь. Узкая полоска света, медленно расширяясь, пробивалась в темную комнату. Девушка невольно скосила глаза: в тускло освещенном дверном проеме возвышался мужской силуэт – тот самый. Электричество в прихожей выхватывало вошедшего рельефно и скупо: это был высокий, светловолосый, атлетического сложения мужчина. Глаза его, округлые и чуточку навыкате, влажно блестели. Не произнося ни слова, он медленно шагнул в комнату, присел на краешек кровати. И вновь в руке его блеснуло лезвие ножа. Нож этот – массивный, с рельефным кровостоком и ограничителем рукояти, явно охотничий, немного походил на бутафорский кинжал и оттого выглядел еще страшней. Девушка затряслась крупной дрожью, пытаясь отстраниться к стене, но светловолосый, легонько проведя острием по шее жертвы, прошептал почти ласково:
– Не бойся меня... Это не больно.
Острие медленно ползло от шеи жертвы все выше и выше: к подбородку, к уху, к виску... На царапине выступили крупные капельки крови, и в уголках рта насильника закипела слюна. Процарапав висок, острие ножа уперлось девушке в переносицу, и светловолосый, зажав указательным и средним пальцем завиток на лбу жертвы, с неожиданной быстротой отхватил волосы лезвием. Поднес к своему лицу, понюхал, медленно растер между пальцами и вдруг захихикал:
– А за-апах... Это твои кобеля тебе такие дорогие духи дарят? А другие волосы тоже ароматизируешь, да?
Девушка попыталась было отстранить голову – острие ножа уперлось в подушку.
– Вы... что хотите? – свистящим полушепотом спросила она.
– Тебя, – плотоядно улыбнулся светловолосый, и эта жутковатая улыбка окончательно убедила жертву, что перед ней – маньяк.
– Развяжите меня... Я все сама сделаю, что вы от меня хотите, – попросила девушка убито, явно не веря в то, что эта просьба будет исполнена.
Как ни странно, маньяк послушно перерезал веревки, которыми пленница была привязана к койке. Дважды, будто случайно, легонько кольнул ее ножом между грудей и, заметив на лице пленницы гримасу боли, улыбнулся. Пружинисто поднялся с кровати, щелкнул выключателем света... Ярко-желтое электричество резануло в глаза девушке, но уже секунду спустя она поднялась и, боясь что этот страшный мужчина вдруг передумает, принялась раздеваться. Одну за другой расстегнула маленькие пуговички блузки, нервно повела плечами, сбрасывая ее на пол. Затем, не расстегивая, поспешно сняла через голову бюстгальтер, немного застеснялась, прикрывая полную грудь руками.
– Ну, давай же, давай... – хищным шепотом подбадривал насильник. – Долго мне ждать?
Ломая длинные наманикюренные ногти, она судорожно расстегнула пуговицы юбки.
Мужчина уселся на кровать и приказал властным жестом: мол, ко мне подойди! Она приблизилась осторожно, словно боясь обжечься об него коленями. Насильник взял девушку за мизинцы и медленно развел руки в стороны. Она так и осталась стоять – нагая, с огромными грудями. А он, отложив в сторону нож, неторопливо, деловито расстегнул штаны и с внезапным остервенением завалил жертву на кровать. И, когда все было кончено, внезапно позволил:
– Ладно, хрен с тобой, одевайся!