— Я не могу ехать домой, не повидав Колю! Пустите меня к нему, — умоляюще, не скрывая обильных слёз, заговорила она, ухватив собеседника за рукав.
— Нельзя сейчас, понимаете, — твёрдо возразил доктор, пытаясь освободить руку из «плена». Он в реанимации, туда посетителей мы не пускаем. Вот переведём в палату, тогда и приходите. Кстати, оставьте ваш телефон, я позвоню вам, когда наступят хоть какие-то перемены.
Наташа машинально назвала телефонный номер, адрес и своё имя. Казалось, она смирилась с положением, и врач попробовал освободить свой рукав, но это движение словно пробудило её от сна. Наташа ещё крепче вцепилась в доктора:
— Пожалуйста, позвольте мне хотя бы просто подойти, посмотреть на него, убедиться, что жив, что дышит, я не могу, понимаете, не могу уйти так.
Жалея женщину в её безысходном горе, Анатолий Семенович не выдержал, достал из шкафа белый халат, накинул его на плечи Наталье, и повёл её за собой, предупредив о строжайшей тишине. Спустившись в бункер, они прошли небольшой коридор, и вошли в помещение, где лежало много больных, очень слабых людей. Все они лежали на кроватях без одежды, укрытые простынями. Наташе стало жутко. Пройдя несколько человек, она увидела своего бледного, осунувшегося мужа. Забыв про доктора, она бросилась к нему, нежно взяла его слабую руку в свою:
— Коленька, милый, что с тобой случилось? Я места себе не нахожу! — приговаривала она, поглаживая то руку, то волосы любимого.
— Наташенька, не беспокойся, это так, сердце что-то прихватило. Переутомился наверно. Отчёт сдавал, там кое-что не пошло, переделывать пришлось, время поджимало. Меня лечат, выкарабкаюсь, не беспокойся зря, себя береги и мальчишек.
— Пойдёмте, пора, — сказал Анатолий Семенович, тон его не допускал возражений, и Наташа покорно поплелась за ним, озираясь на мужа. Ей казалось, что её собственное сердце от боли сейчас разорвётся.
Глава 8
Папа поправится, всё будет хорошо
В коридоре её терпеливо ожидали ребята и Вячеслав Михайлович.
— Ну что, мама, как там папа? — услышала она тревожный вопрос младшего сына. Старший молчал, но вопросительно смотрел на мать.
— Ребята, всё будет хорошо, вот увидите. Сейчас поедем домой. Говорят в таких случаях надо молиться Богу. Он помогает врачам лечить, если родные молятся.
Дома она впервые за многие годы хлопоты на кухне переложила на ребят, сказав:
— Мальчики, я что-то очень устала, пожалуйста, Серёжа, сам разогрей ужин, поешьте там, Володю накорми, я на диван прилягу.
— Хорошо мама, только ты тоже покушай, я тебе принесу в комнату, — Сергей участливо посмотрел на мать, измученную переживаниями.
— Нет, сынок, я есть не могу сейчас, если можно принеси стакан воды, у меня всё в горле пересохло.
— Я принесу, бросился в кухню Володя. Через минуту он протянул Наталье стакан с прохладной водой. Она жадно выпила и легла на диван, предварительно подвинув поближе столик с телефоном, чтобы сразу взять трубку, если позвонят.
Ночь прошла в тревожном ожидании. Вместо сна приходило время от времени короткое забвение, но чувство тревоги постоянно пробуждало Наталью. Среди ночи она вспомнила, что доктор посоветовал ей молиться о здоровье мужа. Она села на кровати и тихо, чтобы не разбудить детей, сказала, обращаясь к Тому, Кто один мог ей сейчас помочь.
— Бог, если Ты есть, помоги мне, не забирай моего Коленьку. Ты ведь знаешь, как сильно я его люблю. Я бы попросила Тебя, чтобы Ты и меня забрал, если Тебе очень уж нужен мой Коля, но мне сыновей жалко оставлять здесь на земле сиротами, поэтому, Ты уж, пожалуйста, Бог, оставь моего Колю жить, помоги врачам его вылечить. Я не знаю, за какой грех Ты меня так наказываешь, но прости меня, пожалуйста.-
Немного поразмыслив, Наталья продолжила доверительно:
— Я вчера младшего сына отшлёпала, он после школы к другу зашёл и долго у него просидел, я сильно беспокоилась, а потом, когда он пришёл домой, я хоть и обрадовалась, что с ним всё в порядке, но поддала, не выдержала, обидно было, что даже не позвонил матери, не предупредил. Наверно за это Ты наказал меня, прости меня Бог.
Наталья замолчала, собираясь с мыслями. Она вспомнила, что три дня назад она в очереди связалась с какой-то сварливой женщиной, ответила на её грубость с раздражением, и до конца дня помнила несправедливость той ворчуньи по отношению к ней, ни в чём не виноватой. Очередь запутала девчонка, стоявшая впереди, а на Наташу посыпались обвинения и злобные оскорбления.
— Прости меня, Бог, мне всё-таки надо было промолчать, а я не выдержала, связалась с ней.