— Эти руки, — он поднял мои ладони к лицу и поцеловал каждую. — Эти пальцы, — произнес он, целуя их кончики. — Мои. Все. — Он посмотрел вниз и погладил основание моего безымянного пальца левой руки, слеза покатилась по его щеке. — Неважно, даже если кто-то другой оденет на него кольцо однажды. — Он улыбнулся мне самой печальной улыбкой. — Он все равно останется моим.
Мои глаза запекло от неизвестного чувства, забившегося внутри меня. Это лишало дыхания. Причиняло боль.
— А это? — он накрыл ладонью мое сердце, и я посмотрела вниз на татуировку якоря на тыльной стороне его руки, куда угодно, лишь бы не на измученное выражение его лица. — Оно бьется быстрее, когда я прикасаюсь к тебе, так ведь?
Мое предательское сердце подскочило в ответ, и уголок его рта дернулся вверх. Когда сердце заколотилось под его рукой, Деклан погладил маленький участок кожи над воротником платья.
— Потому что оно мое, — сказал он. — Ты можешь притвориться, что это не то, что тебе нужно, но сердце не врет.
Гребаная мышца пропустила удар, когда в животе отдалось то, что было написано на его костяшках под якорем.
Он взял свободной рукой мою и положил ее на свое сердце.
— Ты чувствуешь? Эти сумасшедшие толчки? Ты это делаешь со мной, — произнес он, прижимая мою ладонь к груди так, чтобы я могла чувствовать каждый дикий удар.
Я покачала головой, чувствуя, как капли по щекам текут ручьем.
— Прекрати. — Я заплакала и попыталась отнять руку.
Но он не отпустил. Положил свою сверху на нее, прижимая к груди.
— Я не могу прекратить, Саванна. Ты еще не поняла этого? Я люблю тебя. Люблю так сильно, что это чертовски больно, так сильно, что не могу, на хрен, дышать, и твое безразличие каждый гребаный день разбивает мне сердце.
Мои глаза метнулись к нему, когда воздух вышибло из легких. Он только что сказал, что любит меня? Он не может меня любить. Это просто…
Волнение перехватило горло, перекрывая дыхание, когда разум вышел из-под контроля.
— Ты не можешь любить меня. Не можешь. Я…
Что я натворила? Как я допустила, чтобы все зашло так далеко? Настоящие чувства не должны были возникнуть, и тем более они не должны никого ранить. О Господи, это слишком!
Ничего из этого не должно было произойти.
Грудь Деклана быстро вздымалась и опускалась.
— Могу. Мое сердце принадлежит тебе. Оно не функционирует без тебя. Если ты уйдешь, то лучше забери его с собой. Яне хочу его чувствовать, если тебя не будет рядом. Я буду мертв или сломлен, поэтому избавь меня от страданий сейчас и просто забери его, пожалуйста.
Слеза покатилась вниз и капнула на его щеку, когда он отчаянно сжал мою руку над сердцем.
— Вырви его!
— Не хочу. — Я задыхалась от рыданий.
Клянусь, что чувствовала, как его сердце разбивалось и крошилось на куски под моими пальцами, и ненавидела себя за то, что причинила ему такую боль.
Я не хочу его сердце. Это слишком большая ответственность, я не имею представления, как обращаться с чем-то столь драгоценным. Я не знаю, каково быть для кого-то важным, и не надо. Слишком много боли останется в конце. Я даже никогда не переставала думать, что именно Деклан из нас двоих пострадает, и действительно сожалела.
Мечтала быть такой же храброй, как он, и окунуться в неизвестность с гордо поднятой головой и открыть свое сердце, но я не могла, я всего лишь гребаная трусиха. Деклан заслуживает кого-то более верного. Человека, чье сердце не будет дефективным, и кто сможет ответить на его любовь так, как он того заслуживает. Не уверена, что я способна любить его свободно, без оговорок, и будет несправедливо дать ему надежду.
Он заслуживает большего. И мечтаю, что однажды, он встретит такую. И ради этого я должна отпустить его.
Деклана переполняли эмоции,
— Ты не имеешь это в виду. Ты напугана и лишь пытаешься оттолкнуть меня.
— Я сожалею, если ввела тебя в заблуждение. Эти отношения должны были стать временными, Деклан. Я предупреждала тебя в самом начале что, если мы пойдем на это, то все будет лишь на физическом уровне. — Я прикусила губу, сдерживая дрожь, когда пожала плечами и произнесла следующие слова. — Мы трахнулись дважды. Это не отношения. Это всего лишь секс.
Он отпустил мои руки.
— Ты, правда, собираешься сделать это? Ты серьезно готова принизить то, что есть между нами? — парень горько засмеялся и покачал головой. — Мда. Ты еще больше ебанутая, чем я думал.
Его слова причиняли боль, но еще больше ранило выражение его лица. Осознание того, что я пыталась донести до него все время — меня невозможно спасти.