Сглотнув, я опустил глаза на мочалку в руках.
Я хотел ее. После всего, что я услышал сегодня ночью, я все еще хочу ее. И всегда буду.
Часть меня считает, что я не должен, что не следует допускать подобные мысли и желания по отношению к тому, кто прошел через такое...
Не знаю. Я не знаю, что сейчас думать.
Прочистив горло, я подвинулся назад и освободил кусочек бортика между моих ног.
— Поставь ногу сюда.
Я по одной вымыл каждую, замирая, когда добирался до верхней внутренней части ее бедер. На них все еще оставались следы нашего секса — маленькие засохшие пятнышки, не успевшие раствориться в воде. Их вид убивал мое сердце. Я ненавидел, что что-то настолько значительное, произошедшее между нами, теперь выглядит уродливым и испорченным, благодаря известным обстоятельствам.
— Прости, — произнес я, глядя на нее извиняющимся взглядом перед тем, как смыть все.
Она запустила пальцы в мои волосы, когда я осторожно потер мочалкой меж ее ног.
— Это не твоя вина. Я просила не останавливаться, — сказала она, лениво играя с волосами. — В тот момент я, честно говоря, не заботилась, кончишь ты в меня или нет, лишь бы только не останавливался.
Опустив ее ногу обратно в воду, я продолжил мыть ее спереди.
— Раньше тебя это беспокоило. А сейчас?
Она пожала плечами.
— Месячные должны начаться через один-два дня, поэтому я вряд ли могу забеременеть сейчас. Я просто не хотела рисковать, понимаешь?
— Ты сожалеешь об этом? — спросил я, бросая быстрый взгляд на ее лицо, пока мыл живот. Не думаю, что смогу выдержать выражение ее лица, скажи она «да», поэтому я снова опустил глаза на упругую кожу перед собой. Так безопаснее.
Ладони Саванны скользнули к моему подбородку и подняли его, пока я не посмотрел ей в глаза.
— Ни на секунду, — ответила она. — А ты?
Я пожал плечами и позволил своим рукам спуститься на ее бедра.
— Мне не нравится то, как это произошло, но мне нравится, что это случилось.
Она снова запустила пальцы мне в волосы, заставляя меня вздохнуть от удовольствия, я притянул ее ближе и коснулся головой ее живота.
— Я никогда никому не позволяла делать этого прежде, — мягко произнесла она.
Я поцеловал кожу над ее пупком.
— Я никогда ни с кем этого не делал.
— Хорошо. — Она накрутила прядку на палец. — Мне нравится, что мы первые друг у друга.
От моего внимания не ускользнуло, что она не может перестать прикасаться ко мне, но ни в малейшей степени не возражаю. Возможно, ей так же сильно нужно не чувствовать себя одинокой, как и мне.
Облокотившись в дверном проеме комнаты Саванны, я наблюдал, как она натянула трусики и, одетая лишь в них, копалась в верхнем ящике комода.
— Нравится то, что видишь? — спросила она, застенчиво улыбаясь под моим настойчивым взглядом.
— Очень.
Ее лицо стало самого очаровательного оттенка розового, спускавшегося ниже по ее тонкой шее, и я почувствовал разочарование, когда вся эта красота скрылась под воротником свободной рубашки, которую она только что надела.
И тогда мне пришло в голову, что ее реакция могла означать совсем другое. Что-то темное, о чем я никогда не догадался бы до прошлой ночи. Нахмурившись, я задал вопрос.
— Тебе не комфортно, когда я говорю подобные вещи? Хочешь, чтобы я перестал?
С самого начала я был очень нахальным с Саванной. Говорил тупые, грубые вещи и никогда не мог держать свои руки при себе. Если бы тогда я знал то, что знаю сейчас... Да, я бы делал все иначе.
Не поймите меня неправильно, я все равно бы был таким, но обращался бы с ней более деликатно.
Она опустила взгляд и закрыла ящик.
— Мне не неприятно.
— Нет? — Сомнение мелькнуло в моем тоне, и она покачала головой, приблизилась ко мне и сделала глубокий вдох, когда подняла на меня блестящие глаза. Похоже, она пыталась набраться смелости, чтобы что-то сказать мне, и я инстинктивно готовился к этому.
— Когда ты говоришь так... Это заставляет мой живот делать забавные вещи, а сердце сбиваться с ритма. Мне нравится это ощущение. Думаю, я зависима от него.
Она неуверенно протянула руку и стиснула мои пальцы. Ей явно еще неловко показывать свою привязанность, но она старается. Для меня. Я переплел наши пальцы вместе и, не отрывая от нее взгляда, поднес наши ладони к губам.
Она улыбнулась, когда я поцеловал ее руку, и произнесла.
— Ты единственный, кто может заставить меня чувствовать такое, поэтому можешь не прекращать, хорошо?
Я не хотел говорить или делать что-то неправильное. Я не хотел вызывать в ней какие-то страшные воспоминания, но как я мог этого избежать, если не знал, где лежат допустимые границы? Ей явно нельзя после произошедшего доверять, что она даст мне знать до того, как я нанесу ей вред.