Я все еще сплю с запертой дверью и газовым баллончиком под подушкой. Старые привычки умирают с трудом, как и все остальное.
В квартире тихо, когда я открываю дверь и прохожу по коридору в ванную. Включаю свет и запираю за собой дверь, пританцовывая в стиле «святое-дерьмо-я-сейчас-описаюсь», когда опускаюсь на сиденье унитаза. Приятное облегчение накрывает меня, пока я смотрю на плитку кремового цвета на стенах и на полу. Как же это здорово иметь возможность пописать в том месте, где ты спишь. Я почти забыла, что это такое.
Спустив воду в унитазе, включаю кран и мою руки, уставившись на свое отражение в зеркале. Краснота на переносице носа немного осталась, но ничего такого, что невозможно было бы скрыть макияжем.
Закрывая кран, я впервые оглядываю ванную комнату. Душевая занавеска прозрачная, но с рисунком из черных, красных и серых кругов различного диаметра. Раковина выполнена из гранита, как на кухне, и она завалена различными мужскими туалетными принадлежностями: дезодорант Axe, электробритва, несколько баночек для укладки волос и маленькое серебряное кольцо. Нахмурившись, я вытираю свои влажные руки о шорты, поскольку на вешалке нет полотенца, затем поднимаю украшение, чтобы лучше рассмотреть. Выглядит как серьга. У Деклана проколоты уши, я видела маленькие дырочки вчера и за день до этого, но почему здесь только одна серьга? Я сильнее хмурю брови, когда кладу ее на место, и еще раз осматриваюсь вокруг.
В итоге я сдаюсь, когда не могу найти вторую серьгу, и перехожу к дезодоранту, открывая его, чтобы вдохнуть запах. Ух-ты, пахнет хорошо. Словно внутри бутылки спрятана сексуальность, пикантность и бесспорная мужественность.
Положив дезодорант на место, я выключаю свет и на цыпочках пробираюсь по коридору, останавливаясь, когда Деклан попадает в мое поле зрения. Он растянулся на диване на спине с покрывалом, скрученным между ног.
Бормоча, он поднимает свою руку и прикрывает ею глаза, его ноги меняют положение и тянут покрывало вниз, пока не раскрывают черные боксеры Calvin Klein, обтягивающие контур его впечатляющего утреннего стояка.
Прошлой ночью я была слишком потрясена, когда застукала его за мастурбацией и воочию оценила его размер, но черт. Он начинает возиться, и я тихо тащу свою задницу на кухню, оставшись не пойманной, разглядывающей его во сне, как какой-то сталкер.
Я открываю двери холодильника из нержавеющей стали и занимаюсь поиском чего-нибудь, из чего приготовить на завтрак. Это все, что я могу сделать, чтобы притвориться, что я не заметила того, что только что видела, и что не представляю, как он выглядит под этим черным хлопком, и что все еще не улавливаю его краем глаза.
Я игнорирую шорох, когда он садится на диван, и последовавшее за ним бормотание, когда он хватает покрывало и прикрывает им свои ноги. Вместо этого, я кусаю губу и на мгновение закрываю глаза, позволяя теплу на моих щеках встретиться с прохладным потоком воздуха, льющемся из холодильника, который стоит больше, чем моя машина. Когда я успокаиваюсь, произношу «Доброе утро» и хватаю яйца, помидоры, мясную нарезку и сыр — в общем, все содержимое холодильника.
— Зачем тебе такой большой дорогой холодильник, если ты не собираешься хранить в нем другие продукты?
Я закрываю широкие двойные дверцы и заглядываю в морозильную камеру внизу. За исключением одинокого замороженного бифштекса «солсбери» (прим.: имеет форму большой плоской круглой котлеты), там ничего нет, кроме инея и бутылки Джек Дэниэлс. Я закатываю глаза на типичный набор холостяка и кладу свои находки на столешницу рядом с плитой, которая выглядит так, будто ни разу не была использована.
— Ну, ты мог бы найти что-то более дешевое, чтобы украсить свою кухню. Например, искусственный виноград или пустая бутылка вина, или что-то другое.
Пока я ищу кастрюлю, он бормочет.
— Да, я намеревался сходить в магазин.
Я достаю кастрюлю из шкафа рядом с печью и устанавливаю ее на плиту, зажигая слабый огонь.
— Миска? — спрашиваю я через плечо и вижу, как он указывает на шкаф передо мной.
— Спасибо, — произношу, хватая ее и разбивая об нее яйца.
— Что ты делаешь?
— Омлет. Эй, у тебя есть масло? Не могу вспомнить, видела ли я его.
Я открываю пару шкафчиков, пока не нахожу вилку, после чего начинаю взбивать свою стряпню.
— Да, думаю есть. Может, за молоком?
— Не мог бы ты захватить? — прошу я, так как занята тем, что открываю в случайном порядке шкафы в поисках соли и перца.