— Я, э-э…
Когда он бессвязно запинается и не встает, я отворачиваюсь от шкафа. Скрещивая руки, я опираюсь бедром о столешницу, видя, как он сжимает покрывало на своих коленях.
— К твоему сведению, я уже видела то, что ты там пытаешься скрыть, и пока оно под впечатлением, я скажу, что там нет ничего такого, чего я раньше никогда не видела.
Легкая усмешка медленно озаряет его лицо, когда он кивает на мою одежду.
— Я тоже самое говорю себе о тебе, Котенок, но мой член, кажется, не желает этого слышать.
Мое лицо начинает гореть, когда я смотрю вниз на мои спальные шорты и майку. Они казались достаточно безобидными, но теперь я понимаю, как мало они скрывают.
Он оборачивает покрывало вокруг своей талии и встает, затем идет к холодильнику за маслом. Потом он медленно приближается ко мне, пока не подходит слишком близко, что я чувствую тепло его кожи.
— Здесь, — произносит он, поднимая неоткрытую упаковку.
Он говорит так, что это почти выглядит как вызов. Но на что точно он толкает меня? Сделать шаг? Поцеловать его?
Но этому не бывать. Я пытаюсь встать на правильный путь. Я хочу быть лучше девочки, которой я была. Может быть, я родилась никем, но это не значит, что я не могу изменить свою жизнь. Я хочу поступить в колледж; я должна сделать что-то для себя. И это татуированное воплощение греха, стоящее передо мной, есть именно то отвлечение, которое я не могу себе позволить, каким бы искушением он не был.
Сосредотачивая взгляд на сливочном масле, я с осторожностью, чтобы не коснуться его пальцев, забираю его.
— Спасибо, — слова такие тихие, что я не уверена, что он их услышал.
Остальное я готовлю в тишине.
Деклан на какой-то момент исчезает в коридоре и возвращается, одетый в красные баскетбольные шорты и черно-белую футболку с V-образным вырезом. Я одновременно благодарна и опечалена тем, что он лишил меня вида на его потрясающее тело.
Ломтики хлеба выскакивают из тостера, я кладу их на его блюдо до того, как он подходит к обеденному столу. Деклан берет два стакана и бутылку молока из холодильника, после чего присоединяется ко мне. Когда он смотрит на еду на наших тарелках, он начинает хмуриться.
— У меня больше, чем у тебя.
Я киваю и вилкой режу кусок омлета.
— Ты больше, чем я, так…
— Так… — он перебивает меня, меняя наши тарелки. — Я, явно, упитан. А ты – нет.
Я бью его по руке и забираю свою тарелку назад.
— Мне не нужен двадцатикилограммовый омлет, понятно? Я намерена доесть то, что у меня на тарелке, и, если все еще буду голодна, то сделаю себе еще. Договорились?
Он неохотно берет свою вилку, его брови все еще сердито сведены над совершенными зелеными глазами, когда он произносит:
— Договорились.
Его лицо расслабляется после первого укуса.
— Святое дерьмо, это действительно вкусно.
Я глотаю и запиваю.
— Спасибо.
Я готовлю с тех пор, как выросла настолько, чтобы видеть над плитой, и мне хотелось бы верить, что после стольких лет я знаю, что делаю. На кухне, по крайней мере. И в жизни, в целом…не так много.
Глаза Деклана опускаются на ушиб на моем лице, пока он ест, но он ничего об этом не говорит. Вероятно, ему не хочется вспоминать о неловкой ситуации, произошедшей между нами прошлой затянувшейся ночью, и я не могу его винить за это. Он переключается на другую тему и говорит:
— Знаешь, тебе не обязательно было готовить. Я мог бы сводить нас куда-нибудь.
— Твои кулинарные навыки настолько плохи, что ты не можешь сделать омлет?
— О, да, — отвечает он с полным ртом еды. — Я бы сжег здесь все.
Нечеткий контур этих проклятых ямочек заставляют мои губы растянуться в улыбке и отрезать себе еще кусок.
— И да, мне следовало приготовить завтрак. Это меньшее, что я могу сделать с тех пор, как ты позволил мне здесь остаться.
Он открывает свой рот, вероятно, с желанием возразить, но я поднимаю руку и останавливаю его словами:
— И пока я здесь, я собираюсь вносить свою долю в такие вещи, как аренда, коммунальные услуги, продукты, любые другие.
— Я ценю твое рвение, но как ты могла заметить прошлой ночью, я не испытываю нужду в деньгах. Так что свои баксы можешь оставить при себе. Сохрани их для собственного местечка или для чего-то другого.
— Но…
— Никаких возражений.
Мой рот закрывается, и я потихоньку начинаю закипать от злости. Я не его проблема или подопечная, ненавижу, что он превращает меня в свою ношу.
— Я попросила у тебя работу, а не чтобы ты стал моим рыцарем в сияющих доспехах. Ты не можешь спасти меня, Деклан.