Так фамилия ни в чем не повинного эксцентричного американского гроссмейстера была присвоена отечественному детоубийце, державшему в страхе всю столицу и ее окрестности. Страх оказался так велик, заостренность человеческой реакции на подобные жестокости так сильна, что сведения о Фишере продолжали и продолжали поступать в следственную бригаду уже и после ареста настоящего убийцы. А что уж говорить о слухах, бродивших в народе.
Свидетелей, видевших труп Андрея, было немало, еще больше поступило сведений о разных подозрительных людях, замеченных в тех местах. Но в первую очередь следствие стало исходить из показаний мальчишки Игоря Ш. В тогдашнем СССР до его развала не осталось ни одного непроверенного Фишера, будь то носитель такой фами-
лии, прозвища или уголовной клички, а равно и обладатель татуировки с этим словом. В нашей совсем не германоязычной для большинства населения стране их оказалось немало. Еще больше оказалось носителей популярного в татуировках сюжета — кинжала, обвитого змеей.
Уже к 1988 году было проверено 5799 зарегистрированных психических больных, 1628 имевших судимость и отбывавших наказание осужденных, 443 человека, указанных милицией как склонных к половым преступлениям, то есть задержанных гомосексуалистов, фетишистов, эксгибиционистов, педофилов-развратников.
Проверки продолжались и продолжались. Как это часто бывает, попутно было раскрыто несколько преступлений, выявлено несколько реальных маньяков. Но ни один из них не убивал Андрея С. возле пионерского лагеря «Звездный».
Второго августа того же года в Одинцовском районе было найдено тело убитого мальчика со множеством ножевых ранений, но без попыток расчленения. Этот факт был поставлен в тот же ряд серийных преступлений. Оперативно-розыскное дело маньяка-убийцы было выделено в разряд особо важных с присвоением литерного наименования «Удав».
Однако в молве таинственный непойманный изувер остался Фишером. Слухи о нем распространялись с невероятной быстротой, вышли далеко за пределы Одинцовского и Дмитровского (там находится Катуар) районов Московской области. О нем с ужасом шептали и взрослые и дети. Большая часть слухов сводилась к следующему: маньяк Фишер нападает на детей 12—15 лет обоего пола вблизи пионерских лагерей. Такая уж у него причуда.
И слухи сделали свое дело. В следующее лето, 1987 года, количество детей, отдыхавших в пионерлагерях под Москвой, стало уменьшаться. Родители боялись отпускать своих чад. За тех же, что все-таки ехали, матери тайком ставили в церквах свечки. Вокруг лагерей стали чаще появляться милицейские патрули. Все организации и предприятия, имевшие пионерские лагеря, чуть не ежедневно выделяли для охраны и проверки территории вокруг мест детского отдыха дружины из молодых и крепких парней.
А его все никак не могли поймать.
Слухи ширились. По ним, злодеяния Фишера уже охватывали другие города и области. И кстати говоря, эти слухи живы до сих пор. Нет ни СССР, ни РСФСР, в пионерских лагерях живут таджикские и сомалийские беженцы, прах того преступника, против которого ополчились целые территории, целые города, давно закопан во дворе одной из московских тюрем, но Фишер еще живет в людском воображении и режет детей.
Хотя Андрей С. был всего второй его жертвой, тогда, летом 1986 года, тот, кого нарекли Фишером, взял в тиски страха всех. И затаился. Нет, вовсе не отказался от убийств, доставлявших ему неизъяснимое удовольствие. Просто решил действовать другим способом, лучше готовиться к преступлениям. А для этого нужно было время.
И пока по делу Удава по всей стране проверяли алиби у зарегистрированных психов и татуированных урок в отношении убийства у пионерского лагеря, никому не приходило в голову, что настоящий убийца Андрея С. и другого мальчика — Сергея П., погибшего у станции Кату ар, не носит ни фамилии, ни клички Фишер, у него нет на теле татуировок, он психически здоров, никогда не привлекался к уголовной ответственности, имеет высшее образование, живет в Москве. Но что самое страшное — это было еще начало его кровавого пути.
ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ