- Безотчетная антипатия... А с тобой, Маргарита, оказывается, интересно поговорить, - краешком губ улыбнулся Нырков.
- Матвей Данилович, я не знаю, можете ли вы мне помочь! - Рита вскинула на него взгляд, полный мольбы. - Но, пожалуйста, хотя бы попробуйте спасти Романа... Вы же мэр города, вы можете повлиять на Шамана...
- На Шамана? - как будто удивился Нырков. - А кто это такой?
- Я не знаю... Но говорят, он в городе главный мафиози.
- Кто говорит?
- Мальчишки с нашего двора.
- А-а, мальчишки... Хорошо, я попытаюсь выяснить, кто у нас тут главный мафиози... А с чего ты взяла, что это он похитил твоего Романа?
- Люди видели. Городок у нас ведь небольшой, все друг друга знают.
- Да, городок у нас небольшой... Хорошо, девочка моя, я попытаюсь тебе чем-нибудь помочь.
- Я вам буду очень благодарна! - расцвела Рита.
- А благодарность твоя мне очень нужна, - расцвел и Нырков. Взгляд его наполнился медом. - Ты очень красивая. Тебе кто-нибудь говорил это?
- Говорили, - она покраснела и потупила взгляд.
- Ну все, иди. Ты мне пока не нужна... Пока не нужна... До встречи!
Рита выходила из зала и чувствовала на своей спине жгучий взгляд.
* * *
Рома проснулся в том же кресле. Руки, ноги скованы, голову держит стальной ошейник. Напротив палач сидит на табурете. Улыбается. Нет, улыбку его Рома не видел - маска скрывала лицо. Интуитивно чувствовал - улыбается, гад...
В паху горячо и больно... Ему же собирались отрезать орган!.. Рома похолодел, на лбу выступила испарина... Оскопили! Под наркозом... Уроды!!!
Он хотел посмотреть вниз. Но не получалось. Ошейник не позволил опустить голову.
- Страшно? - рассмеялся палач.
- Козел! - взвыл Рома.
Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным и униженным.
- Ты потише, мент! - сравнение с вонючим травоядным животным обидело палача.
- Да пошел ты...
- Ух, мусор, моя б воля, придушил бы я тебя! - рычал человек под маской. - Ничего, все одно жить тебе не долго.
В это время послышался скрип бронированной двери, и в каземате появился Нырков.
- Ну, как чувствуешь себя, дружок? - Издевается, гад.
- Хреново! - сверкнул взглядом Рома'.
- А что такое?
- А вот когда тебя без яиц оставят, тогда поймешь...
- Не вижу аналогии. Кого у нас здесь без яиц оставили?
- А ты не знаешь?
- Знаю... Тебе собирались хренов отросток срезать и кастрировать заодно. Но ведь не кастрировали... С тобой все в порядке.
- А это?.. - Рома приложил усилие, чтобы посмотреть вниз.
Но ничего не вышло.
- Да ты не дергайся. Там все на месте... А греет тебя специальный компресс. Чтобы ты испугался... Испугался ведь? - злорадно усмехнулся Нырков.
- Испугался, - честно признался Рома.
- Вот так, больше никого насиловать не будешь.
- Да не насиловал я никого! - взорвался Рома.
Только так взрываются взрывпакеты. Грохоту много, а убойной силы никакой. Нырков даже ухом не повел.
- Верно, не насиловал. Твое счастье, что я во всем разобрался.
- Так какого хрена ты меня здесь держишь? Отпускай!
- Ты что, за идиота меня принимаешь?.. Я тебя отпущу, а ты в Москву. А оттуда бригада ментовская по мою душу. Разбираться начнут...
- Да ничего не будет.
Рома врал. Бессовестно врал. Да, если его отпустят, Ныркову будет худо. Не простит ему Рома издевательств. Отольются кошке мышкины слезки.
- Ну как же не будет. Ты рапорт по команде подашь. Похитили тебя, дескать, били, пытали...
- Да нет, не буду я этого делать... Хочешь, я расписку оставлю, что никаких претензий к тебе не имею?..
- Да, наверное, ты и впрямь меня за идиота держишь... Расписку он оставит...
- Да все будет в порядке.
- Не верю я тебе.
- А ты меня убей, - посоветовал ему Рома. - И в бетон закатай А скоро гостей жди. Нет, не следственную бригаду. А майора Кручу из столичной ментовки. И его оперов. Тебя, гад, в землю вгонят без всякого суда и следствия.
Нырков даже бровью не повел.
- Не испугал ты меня, щегол... Но только отпустить тебя придется. Не хочу неприятностей.
- Правильно С меня "Сникерс" за сообразительность.
- А с меня вот этот приз.
Нырков сделал знак, и палач подошел к столику, надел нитяные перчатки, взял остро заточенный прут. Тщательно протер его и вложил Роме в руку. Крепко сжал его кулак.
- Ну вот и порядок...
Он забрал прут и сунул его в полиэтиленовый пакет.
- Что ты задумал? - встревожился Рома.
- А ты не понял? - демонически улыбнулся Нырков. - Этим прутом на днях убили одну женщину. Очень нехорошую женщину. Воровку... Если честно, я не знал, кто это сделал. Зато сейчас знаю... И знаешь, кто?
- Я? - страшная догадка заморозила кровь в жилах.
- Угадал... Получается, женщину убил ты... На острие этого прута кровь. На другом конце твои отпечатки. Эту штучку мы положим в могилку, где лежит эта женщина... Надеюсь, ты меня хорошо понимаешь?
Рома все понимал. Поэтому молчал. Он просто был не в состоянии что-либо сказать.
- Тебя сейчас отпустят. И ты спокойно пойдешь домой. Ничего не бойся. Будешь вести себя хорошо, никто ничего не узнает... А будешь баловаться, начальник местного РОВД получит о-очень интересную информацию. Ты сам догадываешься, какую... И вся московская милиция тебя не спасет.
Тут Нырков был прав. Обнаружат труп женщины, рядом орудие убийства, на нем его отпечатки пальцев. Улика убойная, хоть лопни, не отмоешься. Осудят на долгий срок. И понесет его "столыпинский" вагон в знаменитую ИТК-13...
- Да, и еще. Было бы лучше, если бы ты убрался в свою Москву, - после недолгого раздумья сказал Нырков. - Ты уж поверь, нечего тебе здесь делать.
- Я подумаю.
- А вот этого не надо. Здесь могу думать только я. А тебе, мент поганый, остается делать то, что я сказал...
Нырков поднялся и вышел вон из каземата.
К Роме подошел палач. В его руке снова появился шприц. Обыкновенный, одноразовый. А в нем какой-то раствор...
Глава 4
1
Матвей Данилович не находил себе места. Его жена изменила ему. Ладно, это он как-нибудь переживет. Она и без того постоянно изменяет ему. И делает это с его ведома. С искусственными членами.
Но вибраторы - вещь неодушевленная. Это еще терпимо. Но на этот раз Инга изменила ему с мужчиной. Некий Павел Голиков.