А такого вообще не может быть, подумала Морея. Морея Лэндон, адвокат, — с ребенком на руках? Невозможно.
Но почему эта мысль вообще пришла ей в голову?
Синнамон посмотрела на нее со странной улыбкой.
— Ну, не знаю. Некоторые факты, которые я недавно узнала о тебе, Морея…
— Между мною и Риджем Колтрейном ничего нет! — ощетинилась Морея.
— Замечательно, — ответила Синнамон, — я ни слова не сказала о Ридже. Почему, интересно, ты вспомнила о нем?
Морея чуть не прикусила язык. Что с ней происходит? Она никогда не болтала лишнего даже с самыми близкими подругами.
Пока Ридж не ворвался в ее жизнь, подобно урагану.
Она побыла в больнице всего несколько минут, поскольку не осмеливалась опоздать на коктейль к Джорджу Брэдли. Тем более что здесь вряд ли будут скучать без нее, эта маленькая семья оказалась на редкость сплоченной. Если бы кто-нибудь сказал ей об этом год назад, когда она занялась делом о разводе Синнамон и Коннера, она бы рассмеялась ему в лицо. Предполагалось, что это будет классический развод, а получился классический брак.
«Так кто же ты, — спросил ее вчера Ридж, — специалист по разводам или советник по заключению браков?»
Но если Кэти и Билл Мэдисон решат вновь сойтись, в этом не будет никакой ее заслуги. И что она вообще понимает в браках?
Хватит, довольно себя жалеть. Лучше подумать о том, как не умереть со скуки на этом вечере.
Джордж Брэдли пригласил на коктейль не только всех сотрудников фирмы, но и некоторых клиентов «ТБК». Огромный дом был до отказа забит гостями, и Морея приготовилась к нудной светской болтовне.
Хорошо, что здесь нет Риджа, подумала она. Он обязательно бы что-нибудь учудил.
Но она кривила душой, ей очень хотелось, чтобы Ридж был здесь и перевернул заведенный порядок званых вечеров.
Тряхнув головой, она постаралась выкинуть эти мысли из головы. Можно подумать, что она скучает!
Но мне действительно скучно.
Почему она почувствовала себя такой одинокой в своей квартире вчера вечером? Почему ей стало грустно сегодня днем? Только потому, что навестила дружную семью Синнамон и Коннера?
Не будь дурой, оборвала она себя. С Риджем, конечно, весело, он хороший рассказчик, достойный противник. С ним, безусловно, интереснее, чем с любым из присутствующих здесь людей.
Но ведь нельзя же сказать, что она не находит себе места без него?
Ой ли, девочка моя? Внутренний голос пугал ее, настаивая на том, в чем она не хотела себе признаваться. Ты скучаешь по нему, хочешь его…
Она наконец заметила перед собой Алана.
— Привет, что с тобой? — спросил он.
— Ничего. Привет, Алан.
— Я уж подумал, что ты не придешь. Ты еще не выпила? Не знаю, что происходит, но Джордж выставил даже шампанское. И клубнику.
— Хорошо. — Она была согласна на все, лишь бы Алан ушел хотя бы на пару минут и дал ей разобраться со своими мыслями. Нет, не надо копаться в своих чувствах…
Не здесь по крайней мере, в панике подумала она, и не сейчас. Попозже, в свободное время. А сейчас нужно просто перевести дыхание.
Алан уже направился к бару, но вдруг остановился и повернулся к Морее.
— Смотри-ка, — сказал он, — а он что тут делает?
Морея посмотрела в указанном направлении, толпа как раз расступилась, и она увидела входную дверь.
Ридж стоял там с бокалом шампанского в руке. Как бы почувствовав ее взгляд, он повернулся, и их глаза встретились.
Морея еле сдержала радостный возглас. Но радость тут же сменило отчаяние. Она поняла, что то, о чем ей все время нашептывал внутренний голос, было правдой.
Она уважала Риджа, он ей нравился, но эти слова не выражали ее отношения к нему. Морея не просто скучала без него. И дело было не в физическом влечении, по крайней мере не только в нем.
Случилось так, что она влюбилась в Риджа Колтрейна.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Сначала Морея попробовала убедить себя, что та внезапная радость, какую она ощутила при виде Риджа, объясняется просто скукой, царящей на этой вечеринке.
Но она не была бы хорошим адвокатом, если бы не умела отличать истинное от выдуманного.
Их споры, противостояние, соперничество сначала вызвали уважение друг к другу, а потом переросли в нечто большее — во что-то, о чем она сейчас не хотела думать. Здравый смысл и объективность, казалось, на время оставили ее, надо переждать, чтобы жизнь опять вошла в прежнее русло.
Но здесь, в переполненной комнате, когда Ридж стоял напротив, у нее не было времени для размышлений.