Дверь оказалась незапертой, и она вошла в приемную, в которой стояли лишь письменный стол и единственный стул с прямой спинкой.
— Ридж, ты здесь?
Что-то скрипнуло, и в дверях напротив появился Ридж.
— Неужели это ты, Морея? — Он прислонился к дверному косяку и сложил руки на груди.
Морея с удивлением заметила, какая широкая у него грудь. Может быть, она никогда раньше его не видела в спортивной рубашке с короткими рукавами? Вид играющих мускулов на сильных руках отчего-то испугал ее. К тому же поношенные джинсы так облегали его тело…
— Чем могу быть тебе полезен, Морея? Что-нибудь случилось с Мэдисонами?
Морея покачала головой. Поскольку ей не хотелось говорить с ним стоя, а в приемной был только один стул, она решила проскользнуть мимо него в кабинет. Но Ридж занимал собою добрую половину дверного проема, так что, проходя, она коснулась его плеча, и ей показалось, что она обожглась.
Он поднял брови.
— Садись, пожалуйста.
— Спасибо. — Оглядевшись, Морея увидела простой деревянный стол, а за ним видавшее виды кожаное кресло. У одной стены — несколько книжных полок, пустые коробки. — Да, я обязательно должна принести с собой кресло в пятницу, — проворчала она.
Ридж уселся в кресло напротив. Оно жалобно скрипнуло под ним.
— Зато люди очень быстро начинают говорить о деле, сидя в таких креслах, — сообщил он. Потом сложил какие-то бумаги в папку и отодвинул ее в сторону. Морея опять удивилась, что не замечала раньше этих длинных пальцев, красивых рук. — Тебе-то, конечно, все равно, сколько времени проведут у тебя клиенты, ведь они платят за каждый час.
— Я поняла твой намек, Ридж, поэтому сразу перехожу к делу. Ты мог бы мне сказать, что виделся с моей матерью.
— Наверное, излишне объяснять тебе, что я не обязан никому сообщать о тех, кто изливает мне здесь свою душу, — пожал плечами Ридж.
— Она изливала тебе свою душу?
— Это я так, риторически. Надеюсь, она ввела тебя в курс дела? Потому что лично я не могу этого сделать.
— Да, она рассказала мне, что одна аспирантка обвинила моего отца в сексуальных домогательствах, и руководство хочет, чтобы он ушел в отставку, не поднимая шума. Она мне сказала также, что ты отказался от этого дела.
— А ты бы не отказалась? При таких обстоятельствах…
Интересно, какие обстоятельства он имеет в виду? — подумала Морея. Само дело? Нежелание Чарлза искать чьей бы то ни было помощи? Или невероятный план Мередит?
Последнюю мысль Морея решительно отбросила.
— Я понимаю, что данный случай не совсем в твоей компетенции, — сказала она.
— Правда?
— Да, и поэтому у меня к тебе предложение.
— Я так и думал, что ты мне что-нибудь предложишь. — Он так сильно откинулся на спинку кресла, что оно едва не касалось пола.
Эта картина так заворожила Морею, что ей никак не удавалось сконцентрировать мысли на чем-то еще.
— Моя мать считает, что стоит тебе познакомиться с папой, и ты сможешь уговорить его не сдаваться. Если тебе это действительно удастся, я найду лучшего адвоката в Колорадо, который занимается проблемой сексуальных домогательств. Тебе самому не придется вести это дело.
— Зачем же ограничиваться Колорадо? — Он уставился в потолок. — Найди лучшего в мире.
— Я просто образно выразилась, Колтрейн. Естественно, я найду самого лучшего. В конце концов, речь идет о моем отце.
Он задумчиво кивнул.
— Понимаешь, это не такое простое дело.
Морея не знала, что и думать. Если Мередит рассказала Риджу о своем плане, то она выглядит сейчас полной дурой, потому что ходит вокруг да около. Если же мать ничего ему не сказала, то он может решить, что эта идея пришла в голову ей самой, что было бы еще хуже. Она глубоко вздохнула.
— Мама считает, что, если вы познакомитесь с папой в непринужденной обстановке, он проникнется к тебе доверием и прислушается к твоим советам.
— Ммм. Интересный подход.
Морея промолчала, но он больше ничего не добавил. Поэтому она вынуждена была продолжать:
— Она хочет пригласить тебя на ужин.
— Правда? И наверное, между делом объявит там, что их новый знакомый оказался адвокатом. Неужели Чарлз ничего не заподозрит?
Морея с трудом подавила стон. Значит, Мередит ничего не рассказала ему о своем плане. Ну спасибо, мамочка, за то, что предоставила мне самой расхлебывать эту кашу!
— Ну, мама придумала сказать отцу, что ты и я… ты и я… что мы встречаемся.
Ридж так резко выпрямился, что кресло застонало, как будто из него разом выдернули все гвозди. На его лице появилось неописуемое изумление.