— Ах, как много эмоций! С каких это пор ты стал таким чувствительным? Я буду наступать тебе на пятки, пока не случится одно из двух: или исчезнут проблемы, или ты будешь давать мне сдачи. А иначе, — он махнул рукой неопределенно вдаль,
— мир широк. Иди куда хочешь, я удерживать не стану.
— Давай вернемся к правильной ходьбе, — сдался я. — и прекратим пустопорожний треп.
— Кто сказал, что это треп? Треп пролетает мимо ушей, а мои слова, похоже, впечатываются тебе прямо в самые мозги. Слушай, слушай! Один из навыков на пути Искусства — правильное слушание. А вместе с тем — правильное запоминание и искусство забывать. Ладно, ходьба — так ходьба. Начнем с основного. Как ты сам понимаешь, умение ходить никак не связано с какими-нибудь знаниями, которые твой вечно голодный интеллект надеется получить и без конца обсасывать. Вспомни состояние, когда ты идешь по дороге, и в спину дует ветер, подталкивая тебя.
Вспомни хорошенько, попробуй представить, как это было с тобой в последний раз.
Я начал вспоминать. Стояла осень, приблизительно конец ноября. В одиннадцать вечера ждать троллейбуса было уже бессмысленно. Разумеется, о такси нечего было и думать: стипендия закончилась неделю назад. Оставалось идти пешком. Моросил мелкий противный дождь, холодный ветер пробирал до костей. Поплотнее замотавшись в шарф, я поплелся вдоль дороги. Путь предстоял неблизкий: от конечной до конечной. Размокший кроссовок безжалостно хлюпал.
Не пройдя и четверти пути, я смертельно устал. Как по мне, ходьба — не лучшее развлечение, особенно в такую погоду. Начало отвратительно скрести в горле.
Кранты, подумал я, — как Бог свят, слягу на неделю.
С трудом я встал на ноги и двинулся дальше. Внезапно ветер переменился. Он стал дуть мне в спину — мощный, упругий, он уже не лез под шарф, а упорно толкал меня в спину. Буквально «на крыльях ветра» я добрался, вернее, долетел домой, не заметив, как прошло время. Самое удивительное, что, вопреки ожиданиям, я так и не заболел.
— Вспомнил? — прервал мои мысли Халид.
Я в деталях рассказал ему о моем путешествии в компании ветра.
— Отлично. Ветер — замечательная сила. Но об этом после. Главное — ощущение, чувство, что кто-то подталкивает тебя в спину. Встань, как я тебе показывал.
Теперь вспоминай, наблюдай внимательно, что чувствует твое тело, мышцы, кости.
Особое внимание обрати на позвоночник. Отслеживай любое изменение.
Через некоторое время я ощутил легкое давление на спину. Это было похоже на то, как если бы меня подпирала мягкая стена. Тело расслабилось, по позвоночнику забегали мурашки.
— Накапливай это ощущение, — посоветовал Халид. — Не торопись. Жди, пока давление будет слишком сильным, чтобы стоять на месте.
Мягкая стена давила все сильнее. Наконец, тело не выдержало и двинулось с места.
Стена как будто того и ждала. Она толкала меня все сильнее и сильнее, пока я не побежал. Не было ничего прекраснее этого бега. Всегда я был очень далек от спорта, ненавидел тяжести, но особенно терпеть не мог бег. После первой сотни метров обычно сдавала «дыхалка», барахлило сердце, ныли ноги. Нынешнее мое ощущение было просто фантастическим. Я как будто не чувствовал ни легких, ни ног
— одно лишь движение, быстрое, плавное и прекрасное, как полет по сне. Вдоволь набегавшись, я вернулся к Халиду.
— Понравилось? — похоже, он был очень доволен.
— Еще как, — ликуя ответил я и подробно расписал все ощущения.
— Еще раз тебе говорю: не увлекайся! Любое новое ощущение твое тело воспринимает с телячьим восторгом. Запомни раз и навсегда: все, что мы делаем,
— просто инструменты. Их нужно иметь про запас и использовать по мере надобности. Когда ты привыкнешь правильно ходить, то просто перестанешь обращать на это внимание. Кстати, бегать как полоумный совсем не обязательно. Учись контролировать приходящую к тебе силу, использовать ее дозированно. Иначе она поработит тебя, свяжет экстравагантными ощущениями, и ты станешь простым наркоманом. Силой надо управлять.
Некоторое время мы сидели молча. Наконец, я нарушил молчание:
— Халид, расскажи мне о силе. Это похоже на то, о чем писал Кастанеда?
— Опять ты за свое. Если хочешь знать мое мнение, никаких сил вне нас просто не существует. Все эти духи, демоны, домовые, другая шелупонь — только способы описания, метафоры. Они простые, потому что доступные. В них легко верить, особенно если сознание запугано, интуиция спит, а изменяться никак не хочется.
Сила — в тебе, в твоих клетках. Большинство из них спит мертвым сном.
— Интересно знать, почему?
— Потому, что никто ими не интересуется. Ну скажи: зачем тебе в твоей жизни передвигаться с помощью ветра или метать нож?
Я оторопел. Действительно, эти вещи были красивыми игрушками, не более того.
— Это новый опыт, — наконец проговорил я.
— Для тебя этот опыт — просто развлечение. Никакой практической ценности, зато какой простор амбициям! Никто из твоих друзей не умеет так бегать, а ты умеешь.
Никто из них не переживал таких состояний, которые переживал ты. Самое время начать думать, что ты отличаешься от других, что ты — не такой как все, а лучше и сильнее. Раньше этот обман удавался с помощью интеллекта, начитанности, теперь
— с помощью мистики.
— Но ты ставишь меня в тупик, постоянно противоречишь себе!
— А как же! Даже думать не смей, что у меня есть какая-то система, которой я хочу научить тебя. Искусство — это полное отсутствие системы, отсутствие правил. Мир таков, каков он есть, в нем нет постоянно действующих законов. Ты хочешь его упорядочить и занять достойное место, чтобы избегать одних опасностей и справляться с другими. Твой мир — это мир твоих убогих возможностей. А они, между прочим, не имеют никакого значения.
— Ничего не понимаю, — я замотал головой.
— Хороший ответ — всегда бы так. Если не понимаешь — говори прямо и не жди объяснений. Просто признайся себе и миру, признайся со смирением и с достоинством. А достоинство в тебе, кстати, и не ночевало.