Головоломной сложности турбозубчатый агрегат, преобразующий давление пара во вращение гребных валов, и сами валы — на всех кораблях здоровенные, толстенные, занимающие половину кормовых объемов, вечно греющиеся упорные подшипники, вечно текущие сальники пропуска валов сквозь корпус — тоже не нужны. У меня водометы без единой движущейся части, на МГД-эффекте, и потому большие электромоторы им не требуются также. Понятно, забортная вода не очень годится для МГД-эффекта. Но стоит подмешать к ней кое-какой не особенно секретный ингридиент, как результат поразит любого.
Сто миллиметров моей композитной брони примерно равны двумста миллиметрам лучшей броневой стали, но толщина моей шкуры меряется не в милли, не в санти, не в деци — просто в метрах, без уменьшающих приставок. А вообще-то главная моя защита силовое поле, давно освоенное фантастами в производстве и эксплуатации. Мои ремонтные коридоры шириной под робота-“сороконожку”, а не под амбала боцманской команды с раздвижным упором на горбу и сумкой инструментов через плечо. И там, где у прототипа в бою торопятся аж тридцать три богатыря с огнетушителями, пластырями, рукавами, я просто подаю в отсек фреон. А пробоины в бортах сперва замораживаю жидким азотом, а потом без особой спешки заращиваю наноматериалом. И так далее, и тому подобное.
В общем, полезный объем вырос почти в три раза. И сколько в том объеме поместилось тяжелых противокорабельных ракет, зенитных, противоспутниковых, сколько управляемых снарядов главного, противоминного и зенитного калибров — я и перечислять не стану, заскучаете.
Боже, как я хорош, как сильны…
Да блин! Вот же привязалось!
Привязавшись по последнему ориентиру, наблюдатель, наконец-то, вычертил остро заточенным карандашиком треугольник невязки. Вздохнул, прочитал координаты на краях листа карты и подтащил поближе тангенту.
Итак, Алый Линкор здесь.
И он идет в Тихий Океан.
Что ж, даже штабные иногда оказываются правы.
За каким чертом пришельца понесло на бескрайние бирюзовые равнины, догадаться несложно. Там не то, чтобы одиночку — а целый авианосный флот со спутника не вдруг найдешь. Даже при том, что авианосную ударную группу под гражданские пароходы не замаскируешь. Гражданские суда нынче толпой не ходят, в конвои не сбиваются, войны-то нет. Группой ходят исключительно военные. Как увидел много жирных отметок вместе — вот они, курвины дети, хоть как их разрисуй или там сетями затяни, каким ордером не поставь.
А единственный вымпел можно под сухогруз перекрасить или под круизный лайнер подходящего размера. Ну да, жирная отметка на радаре, большое пятно на спутниковом снимке — а вы последние танкеры видели? Они полкилометра длиной, морячки по ним на велосипедах ездят, чтобы не сбить ноги на пробежке от кормы к носовым якорям. Сиди гадай: поймал объективом тот самый линкор или такой вот супертанкер…
Аналитики не гадают. Им уже доставлены замеры скорости и снимки пришельца, сделанные с береговых наблюдательных постов. По штабам уже распространяется свежий анекдот о присвоении майору Пронину (в скобочках — пингвин) очередного звания и награждении упомянутого пингвина (в скобочках м-р Пронин) Орденом Полярной Звезды. Ну, как Полярной — Красной Звезды, разве только лучи белые. Туда вместо рубинов куски секретного уранового стекла вставлены.
А еще ходит слух, будто с американцами опять заключат союз.
Союз огромен. Одних людей в нем больше двухсот миллионов. Некогда во всей Аттике с ее скульпторами, художниками, философами и прочими зародышами великой человеческой цивилизации, насчитывалось всего лишь двести тысяч населения. По меркам СССР, что Афины, что Спарта — захолустные райцентры.
В Союзе сотни тысяч городов, а в тех городах миллионы организаций, предприятий, учреждений.
И все разные!
На одном заводе вкалывает бригада коммунистического труда, зашибает большие тыщи, строит себе корпоративные квартиры, выпускает отличного качества утюги — ни единой рекламации со времен Буденного! И живет с чувством полной уверенности в завтрашнем дне, с ощущением собственной нужности и справедливости мирового устройства.